– Форму? – недоуменно уточняет Птица.
Драссир щелкает пальцами, оказываясь в обтягивающем черном комбинезоне и черном плаще. Впрочем, через миг он снова в привычных пижонских пиджаке и рубашке.
– За что? – тихо спрашивает девушка. – Это… плохо, верно? Это наказание?
Демон согласно наклоняет голову.
– Не та информация, которой я мог бы с тобой поделиться. Но да, это наказание. Действительно страшное. И поверь мне, даже за то, что я решил тебя поддержать, меня в крайнем случае убьют, но форму отбирать не будут. Не смотри такими испуганными глазами. Мы способны сами оценить последствия и принять их. Наше решение не изменится. Пока что – мы на твоей стороне. После… посмотрим.
– Но… – Птица обхватывает себя руками и представляет, насколько Ян одинок на самом деле. Есть ли у него хоть кто-то близкий? Хотя бы один?
Драссир хмыкает:
– Ожидаемо. Вместо того, чтобы осознать уровень угрозы, ты начинаешь заигрывать с ней. Это твой выбор, но ты пожалеешь о нем.
– Да-да, как и о дружбе с тобой, конечно, – бормочет девушка. – Я вообще, по идее, должна жалеть о любом выборе, который сделала с момента шестнадцатилетия. Ну, кроме Клятвы, о ней я не жалею вообще. Остальное… танцы на минном поле, и никогда не знаешь, что и где рванет. И знаешь что, Драсс?
Птица вскакивает и со смехом кружит по кухне:
– Пренебречь, вальсируем!
Драссир качает головой, но Птица видит: в его глазах улыбка. Порадоваться она не успевает: на комнату опускается непроглядная, густая и вязкая, как смола, тьма. Лорд вскакивает и падает на одно колено, давит на плечи телекинезом, заставив упасть на колени и опустить голову.
– Развлекаетесь, значит?
Голос Темного звучит спокойно и размеренно, и почему-то именно это пугает до полного паралича.
– А пока вы тут занимаетесь непотребной ерундой, смотрите, что вы упустили из виду.
Пеленг Повелителя захлёстывает девушку и демона, являя картину: в далёком космосе висит серебристый корабль. И в недрах этой хрупкой скорлупы дружно хохочут Аргона и Ксенька.
– Пока вы здесь, там в доверие императрице втирается это… – холодным презрением в голосе Темного можно обезглавить. – Недоразумение. И что вы делаете? Ничего!
– Мой повелитель! – говорит Драссир. – Это моя вина.
Птица пытается было возразить, но пошевелиться не может, словно ее спеленали. Голос тоже не слушается, только и получается, что беззвучно разевать рот и глазами хлопать.
– Это я пригласил Леди на порцию кофе, – продолжает Драссир, как ни в чем не бывало.
– Вот как… – Тьма по углам пульсирует, словно огромное сердце. Птице кажется, она слышит этот мерный звук. – Лорд, вы… Разочаровываете.
Тьма отступает так же внезапно, как и появилась. Лорд поднимается: рубашка его расстёгнута и Птица видит длинный глубокий порез на его ключицах. Темная кровь медленно стекает за ворот.
– Дёшево отделались, – хмыкает демон, застегивая пуговицы обратно с таким видом, словно ничего не произошло. Птица чувствует, что паралич тоже прошел. Она тут же вскакивает и бежит к демону:
– Что… Но… Это же моя вина! Драссир, зачем?!
– Драссир? – уточняет демон, глядя на нее.
– Драсс, – хрипит девушка. – Драсс, конечно, Драсс… Черт побери, но зачем?!
– Ингалятор, – сообщает Лорд быстро, и Птица послушно втягивает порцию лекарства. По лицу текут злые слезы, но она даже не замечает, во все глаза глядя на демона. Тот притягивает ее к себе, обнимает, гладит по волосам. – Во-первых, тебя пригласил действительно я. Во-вторых, я получаю наказания постоянно, тебе же к этому привыкать не стоит. В-третьих, мы что-то говорили о дружбе, верно?
