– Вы ошибаетесь, полковник Захаров…
– Пожалуйста, – перебивает он Волину, – зовите меня Сергеем… Алексеевичем.
– А как же субординация? – Насмешливо спрашивает она.
– Ну, вы же не мой подчиненный? – Сообщает Захаров, – Договорились?
– Договорились, – соглашается она.
Захаров наблюдает на профессиональными действиями Волиной:
– Вы не ответили, как вам удается спокойно реагировать на трупы. Я видел-перевил их, но каждый раз нервничаю.
– И я переживаю, Сергей Алексеевич, – сообщает она, – но прекрасно понимаю, что у кого-то должна быть холодная голова, чтобы трезво поставить диагноз, а в вашем случае: быстро найти преступника.
Волина, продолжая говорить, осматривает комнату. Возле дивана в обгоревшем мусоре обнаруживает шприц. Далее идёт к черному от копоти секретеру, открывает его. Вывернув на пол дымящееся содержимое полок, переходит к книжному шкафу. Пытается открыть стеклянные створки, которые рассыпаются от прикосновения.
– Что вы ищите? – Интересуется Захаров.
– Аптечку, – объясняет Волина.
В книжном шкафу она лекарств не обнаруживает.
– Где у них ванная?
Волина решительно выходит из гостиной. Захаров внимательно следит за ней. Ванную комнату находит быстро. Роется в ящиках, но тоже ничего не находит. Проходит в кухню. Открывает ящики. В одном из них стоит коробка с лекарствами. Волина роется в ней: в аптечке лежат только таблетки, разной величины и назначения.
– Интересно… – задумывается она.
Волина осматривается. Подходит к столу с мойкой и открывает дверцу, на которой висит мусорное ведро. Она надевает перчатки и принимается исследовать содержимое ведра. Находит среди мусора столовую ложку, согнутую буквой «Г». Рассматривает её: ложка с внешней стороны покрыта сажей.
– Что-то нашли? – Спрашивает Захаров.
– Пока только ложку… – произносит Волина, упаковывая ложку в целлофановый пакет.
12
Величко беседует со свидетелями Сушко и Клюевой. Сушко работает продавщицей в продуктовом ларьке и представляет собой женщину в теле. Клюева работает учителем в местной школе. Она худощава, небрежно покрашена, оттого в темных волосах островками проблескивают седые волосы, заплетенные в пучок. Носит огромные очки.
– Сын Кольцовой – Денис золотой мальчик… – рассказывает Клюева.
– Ага, точно! – Вставляется Сушко, – Пробы негде было ставить.
– Что ты такое говоришь? – Поворачивается к ней учительница.
– Говорю то, что знаю, – отвечает продавщица, – Со странностями он был. Идёт, бывало, и никого вокруг не замечает. Я ему: «Здрасьте!» а он, будто не здесь.
– Не слушайте её, товарищ полицейский, – просит Клюева, – Эти обвинения беспочвенны. Я, как классный руководитель, плохого в нём никогда не замечала.
– Конечно… – сообщает Сушко, – В школе он паинькой был.
– Я понимаю, что сегодняшние дети развиваются быстрее, чем мы, – объясняет учительница, – Да, я иногда слышу запах спиртного у некоторых ребят своего класса, но вот у Дениса я никогда этого не замечала.
– Ну и что с этого? – возражает продавщица, – В тихом омуте черти водятся. Может он ещё хуже, чем те, кто не скрываются.
– Денис хорошо воспитанный мальчик из замечательной семьи, – продолжает Клюева, – Правда, очень болезненный, но мать всегда приходила и брала домашние задания, когда он болел.
– Ты ещё расскажи, как она тебя облагодетельствовала и в класс компьютеры купила, – качает головой Сушко.
– А разве это плохо? – Задает вопрос Клюева.
