– Полицией было проведено серьезное и длительное расследование, по итогам которого, следователи пришли к выводу, что причиной суицида могла стать глубокая затяжная депрессия. Вы уже люди взрослые, поэтому я думаю, поймете мои опасения! Этот год будет для вас самым сложным и напряженным из всех! Вы будете готовиться к ОГЭ, проходить сложные тесты и много работать. Я не могу быть уверена, что все из вас смогут пройти через такую психологическую нагрузку без последствий! А потому, я считаю своим долгом, донести до вашего сведения, что в нашей школе работает штатный психолог, который ни при каких обстоятельствах не раскроет врачебной тайны! Вы должны понимать, что если вам плохо, если вы чувствуете, что не справляетесь или вам просто нужно с кем-то поговорить – дверь врачебного кабинета для вас всегда открыта!
– Не хочешь сходить к мозгоправу? – хихикает Жека, снова повернувшись ко мне, – Тебе бы не помешало…
– Сразу после тебя, – огрызаюсь я и вырываю у него из руки свою ручку.
– Ты че, Чуча? Офигела? – рычит он, сощурившись.
– Это моё! – отвечаю я, пряча ручку в пенал.
– Ты за это еще ответишь, Чучело, – шипит он и отворачивается.
– Кроме того, – продолжает завуч, – Я хочу вас попросить, относиться друг к другу внимательнее! И если вам покажется, что кто-то из ваших друзей немного не в себе… Слишком скрытен, малообщителен и, вообще, ведет себя странно… Прошу вас сообщить об этом лично мне или кому-то из взрослых. Мы же не хотим с вами повторения этой страшной и, не побоюсь этого слова, возмутительной ситуации! – она замолкает на мгновение, глядя на класс поверх очков, – Есть вопросы?
– Нет!!! – нестройным хором отвечает класс.
– Я рассчитываю, на вашу сознательность, – говорит она, но в глазах ее мелькает сомнение.
Она просит нас быть сознательными, но отлично понимает, что обращается к стае обезьян!
***
– Чуча! Стоять! – передо мной появляется крыса-Ирка со своим адептами.
Я так старалась сбежать, пока она возится со своей сумкой и любуется на себя в зеркало! Я так спешила… Но не успела…
– Деньги есть? – нагло интересуется она.
– Нету…
– Врешь! – она кивает Аленке, и та резко сдергивает с моей спины рюкзак.
– Сейчас проверим! – хихикает она, открывая мою сумку и засовывая в нее свой длинный любопытный нос.
– Отдай! – кричу я, стараясь вырвать из ее цепких пальцев свою собственность, но другие девочки подхватывают меня под руки и не дают мне пошевелиться.
– Что ж ты жадная то такая? А? – говорит мне Ирка, прямо в лицо, – Тебе же ясно сказали: нужно быть добрее к своим друзьям! Да, что ты там капаешься? – рычит она на Аленку, – Высыпай все на землю! Соберет!
Алена смотрит на Иру буквально мгновение, на ее лице расплывается злорадная улыбка, она поднимает мою сумку над асфальтом и с силой трясет, выбрасывая из нее все содержимое. Тетради, учебники, пенал – все рассыпается под ногами. Из бокового кармана вылетает телефон и громко трескается экраном о каменный бордюр.
Я почти плачу! Шмыгаю носом, еле сдерживая слезы. Мне до безумия жалко свой новый смарт! Я копила на него все лето, лишая себя вкусняшек и развлечений. Я хочу вырваться, поднять его с земли, чтобы убедиться, что он в порядке, но девчонки крепко держат меня за руки! И все что мне остается – это наблюдать за тем, как моему имуществу приходит конец!
– Нет тут денег, – констатирует Алена.
– Да? – недовольно поджимает губы Ирка, – Жаль! Я так хотела мороженного… А это что такое?
