– Это как?
– Тебе не понять, ты не любил, – ответила Раиса и по-матерински погладила юношу по голове. – Это все очень серьезно. Тебе еще в армию идти надо. А мне в другую сторону…
– У меня зрение плохое, – ответил Гоша и снял очки.
– Все равно. Сейчас времена горячие. Всех призывают…
Раиса говорила, а сама уже строила план. Назавтра ее план воплотился в жизнь.
В назначенное время прямо к ее дому подъехала новенькая Жигули, из которой гордо вышел Слава.
– Поехали покататься? – предложил он Раисе.
– Поехали. Давай только мою подружку возьмем?
– Зачем она нам?
– Она очень тоскует в одиночестве, – тут же соврала Рая.
– Ладно, если хочешь, давай возьмем. Хотя, если честно, я бы с тобой наедине пообщался…
Как Ирка заигрывала с Райкиным женихом! Она улыбалась, через лобовое зеркало ловила его взгляд, бесконечно подмигивала, а он, растерянно посматривая то на Раю, то на Иру, не мог понять, что происходит.
– Хорошая у тебя подруга, – сказал он на прощание. – У нее есть ухажер?
– Нет, но она мечтает встретить именно такого как ты. А я не смогу быть твоей девушкой, Слава… Мы слишком разные.
– Почему?
– У меня есть одна вредная привычка… Я просто обожаю есть чеснок! – ответила Рая и весело засмеялась.
В этот же вечер уплаченные за Славу пять тысяч к ней вернулись. О первых тратах она быстро забыла.
Счастье, как оказалось, жило по соседству, и досталось ей просто так, бесплатно и на всю жизнь…
По заснеженной дороге с автобусной остановки не спеша шла женщина, держа в одной руке тяжелый продуктовый пакет, а другой придерживая перекинутую через плечо дамскую сумку. Одинокий тусклый фонарь освещал остановку и край дороги, идущей вдоль черных стволов тополей. Снег падал на плечи ее черного пухового пальто, плавно оседал на шапке. Мягкие снежинки щекотали ресницы, касались влажных губ, мгновенно таяли и превращались в теплые капли. «Целый день валит, – думала она. – Представляю, сколько времени придется очищать двор от снега. Как подумаю, спина поневоле болеть начинает…»
Алевтина подошла к воротам, откинула задвижку и вошла во двор. «Так и есть. Завтра вместо того, чтобы в свой законный выходной день отдохнуть, придется полдня снег грести. И помочь некому…» С этими мыслями она вздохнула, поднялась на заваленное снегом крыльцо, опустила на него тяжелый пакет и откинула дверной замок. За день дом сильно остыл. Аля сняла пальто, устало стянула и повесила в шкаф недавно купленное платье, которое приобрела к Новому году. Надела махровый халат, затем быстро растопила печь, накормила голодную кошку, включила чайник и медленно опустилась на диван. Тяжело одной все-таки… Она, сама того не ожидая, расплакалась, то ли от усталости, то ли от бесконечного одиночества.
В свои сорок девять лет Алевтина уже лет двадцать была незамужней бабой. С мужем почти сразу не срослось, бесконечные пьяные выяснения отношений переходили в страх и в один миг перечеркнули то, что она когда-то называла любовью. Сын вырос, стал военным, женился, появились внуки. Казалось, все хорошо, живи ради внуков, радуйся! Тем более молодые старались чаще закидывать детей к бабушке. Аля брала, не отказывалась, как могла нежила, иногда баловала, но в душе все же была какая-то неутолимая тоска.
Сама того не заметила, как частые беседы с такими же как она незамужними подругами перешли на лечебные темы. Еще недавно они спороли о страстях и любви, как теперь все разговоры сводились к одному: повышенное давление, антитела к вирусам, запись к врачам и жалобы на никудышное здравоохранение. Нет, поклонники у женщины, безусловно, были, но каждого их них Аля вспоминала с грустью. А некоторых и вспоминать не хотелось.
