Чувства замедленного действия - страница 12

Мужчины до старости остаются пацанами, любознательными мальчишками. Страсть к оружию, делающая из них воинов, заложена в генах, она неподвластна возрасту.

Кратко объяснив правила ведения стрельбы, Ратников опустил в широкий зев подствольника гладкую, как яйцо, гранату. Поставил на боевой взвод и протянул автомат Портосу.

– Держи. Целься по «вертушке».

Ремнев широко расставил ноги, прижал автомат к плечу и стал целиться. Неимоверно долго, с полминуты. Сергей начал терять терпение. Наконец, раздался негромкий хлопок, и граната, словно камень из пращи, по отчетливо видимой пологой траектории пошла к цели. Портос с удивительным для его комплекции проворством шмякнулся на бетон, обхватив голову руками. Мгновение – и в борту вертолета образовалась рваная дыра.

– Хор-роший самовар, – удовлетворенно произнес он, возвращая оружие Ратникову.

Сергей проверил у всех магазины, которые всегда должны быть под завязку набиты патронами. В случае чего заряжать будет некогда. Скомандовал:

– К машине!

У самой кромки неожиданно выкинул коленце Куликовский. Вместе с комиссаром он шел сзади, приотстав от остальных метров на десять.

– Не разорвалась, кажись, – пробурчал он себе под нос и что-то яростно поддал ногой.

Обомлевший Новиков увидел, как по бетонке, кружась юлой, покатилась граната для подствольника.

– Охренел совсем, твою мать?! – крикнул он, не отрывая завороженного взгляда от замершей в траве гранаты. – А если бы рванула? Сказано было – перешагивать!

Куликовский тихо прошептал побелевшими губами:

– Не подумал, Вадим. Отлично понимал, что это граната, а взял и пнул… Как булыжник. У тебя вино есть?

Из наколенного кармана Новиков достал плоскую флягу и протянул ее Куликовскому. Неверной рукой тот свинтил крышку и, опрокинув голову, приложился к горлышку, гулко глотая хмельную жидкость. Глядя на его кадык, ходивший вверх-вниз по тощей шее, Новиков мысленно благодарил ангела-хранителя.

Благоразумно держась подальше от злополучной гранаты, они двинулись к «Малышу», возле которого в ожидании дымили сигаретами ребята.

– Чего задержались? – спросил Ратников.

– Шнурок лопнул на берце, – нашелся комиссар, решив избавить Куликовского от неминуемого зубоскальства.

Внезапно очередной порыв ветра донес тихий рокот: на аэродром со стороны Моздока заходила «вертушка». Темно-зеленая стрекоза, перемалывая упругими винтами воздух, выжидающе зависла в сотне метров от земли.

– Уходить надо, Иваныч, беда будет! – не выдержав, крикнул Ратникову Калачов.

– Спокойно, – отозвался взводный. – Будет две беды, если мы пустимся наутек. Это наша «вертушка», у боевиков их нет. Примут нас за «духов», догонят и раскатают, как бог черепаху.

Обстановка накалялась. Никто не предпринимал активных действий, опасаясь спровоцировать нападение. Милиционеры, не защищенные броней, стали понемногу смещаться за «Малыша», чтобы иметь перед собой хоть какую-то защиту.

Громила сорвал с плеча РПК, вьюном скользнул под машину и распластался за колесом, выставив в сторону вертолета пулеметный ствол.

– «Не хватало еще, чтобы свои перестреляли нас, как куропаток», – озабоченно подумал Сергей.

Решение подсказали вертолетчики.

– Ту-ту-ту-ту, – зашелся глухим лаем их бортовой пулемет и тут же смолк. Неторопливо, но убедительно. Били не прицельно. Скорее, для острастки.

– «Крупнокалиберный», – машинально отметил про себя Сергей.

Следующая очередь могла иметь конкретного адресата. Медлить было нельзя.