– Вот блин, – вырвалось у неё случайно. Она смутилась и пояснила, – везла родителям коробку пирожных и забыла в той электричке.
– Ага, понятно. Пока ты спала, я слышал, как у тебя в животе урчит на весь вагон.
Аля снова не поняла, шутка ли это, и решила ответить.
– Интересно, когда у тебя лицо не разбито, по нему можно понять, шутишь ты или нет?
Он засмеялся:
– Надеюсь, что нет. Так ведь веселее.
Аля поблагодарила Матвея и отдала ему телефон, с грустью подумав, что начнёт новый учебный год со своим старым плохо работающим мобильным, оставшимся со школы.
Электричка начала тормозить.
– Пойдём? – Матвей встал и ойкнул. – Моя нога, наверное, сейчас выглядит так же, как нос. – Он похромал к выходу.
Они прошли турникеты и вышли на свежий воздух. Из круглосуточного киоска возле станции пахло выпечкой.
– Может по гигантской шаурме в честь дня рождения? Или ты такое не ешь? – спросил Матвей.
– Я сейчас съем что угодно, – Аля открыла сумку, чтобы достать деньги.
– Да брось! Это подарочная шаурма, – Матвей повернулся и пошёл к киоску.
Через пару минут он вернулся с пакетом в руках.
– У них остались только пирожки с картошкой. Но они здесь крутые, не пробовала? – Матвей протянул ей открытый пакет.
– Не-а, – сказала Аля. – Она достала пирожок, с удовольствием обнаружив, что он в пакете далеко не один.
– Сядем на скамейку пока? Я уже вызвал такси.
Аля кивнула. Следующие пять минут прошли в молчании. Горячая еда в холодный вечер, после целого дня с пустым желудком, но массой переживаний сейчас казалась ей лучшим, что существует на свете. Они с Матвеем доставали пирожки один за другим, грели об них руки и смотрели на машины и изредка проползающие по дороге автобусы. Ещё была возможность уехать домой в одном из них, но второго ночного приключения Аля бы не выдержала, потому она просто молчала, чувствуя себя всё лучше и лучше. Краем глаза девушка разглядывала Матвея и думала о том, что во время поездки в такси хорошо бы узнать о нём как можно больше. Парень ел с аппетитом, иногда обжигая разбитую губу и роняя картошку на асфальт. Он выглядел голодным и по-детски неуклюжим.
– А куда ты ехал в электричке? – спросила Аля.
Матвей, кажется, смутился и сдержал паузу.
– Я тебе чуть позже расскажу, ладно? Это такое… личное очень, – он глянул ей в глаза, как-будто пытаясь увидеть в них отношение к своим словам.
– Хорошо, конечно.
У Али возникли двоякие чувства. С одной стороны, ей стало жаль, что она не настолько близка Матвею, чтобы он рассказал ей что-то личное. С другой стороны, она понимала, что ничего не знает о нём, и имеет мало оснований ему доверять, даже чтобы просто ехать с ним в такси к своему дому.
Пришло оповещение. Матвей посмотрел в телефон:
– Подъехали. Вон там белая Мазда за остановкой, кажется это оно.
Он поднялся и протянул Але пакет.
– Ещё один остался, будешь?
Аля мотнула головой.
– Спасибо. Один из лучших ужинов в моей жизни. Я серьёзно, – она улыбнулась и тоже встала.
Таксистом оказался пожилой мужчина. Он курил в окно машины и, к неудовольствию Али, не слушал никакой музыки. Это означало, что поговорить с Матвеем в машине будет сложнее – она чувствовала себя неловко, когда её личный разговор с кем-либо слушали посторонние люди.
Аля села сзади, Матвей тоже. Таксист повернулся уточнить адрес и покосился на пассажиров. Похоже было, что его смущает внешний вид парня. Матвей невозмутимо сказал:
