Пока некроманты беседовали, Эвар насторожился, услышав шум на лестнице, ведущей в мастерскую Велемира, и на всякий случай вытащил меч. В тот же момент двери бесцеремонно распахнулись и в комнату вошел высокий худой некромант, укутанный в черный бархат. Обсидиановые вьющиеся волосы до плеч, темно-зеленые глаза и высокие резко очерченные скулы выдавали в нем кровь Мортов.
– И вот он повод, – прошипела Эвелин в сторону Велемира, ожесточенно разминая пальцы.
– Здравствуй, дорогая сестра! – с чрезмерной радостью пропитанной желчью воскликнул вошедший. За спиной его возвышались двухметровые воины, облаченные в черную кожу, покрытую устрашающими шипами. Едва ли такая одежда могла их защитить от удара меча, но инстинкт подсказывал Эвару, что эти гиганты в доспехах не нуждаются. Каждый из воинов держал на плече по огромному полутораметровому мечу. Бесстрастный холодный желтый цвет их глаз, так похожий на ободки в глазах слуг госпожи Эвелин, белоснежная кожа, отсутствие дыхания, неморгающие глаза… Эвар откуда-то знал куда смотреть и на что обращать внимание, чтобы в первые же секунды понять: эти воины мертвы. Его словно окунули в реку, вымывающую чувства: даже малейшие признаки эмоций исчезли; холодный расчет траекторий ударов, собственных движений, движений союзников и противников полностью завладел его сознанием. Единственная цель: защитить госпожу Эвелин любой ценой. Эвар встал в боевую стойку, прикрыв своим телом госпожу, и поднял меч. При этом он учитывал возможную атаку со стороны Велемира.
– Немедленно прекрати! – услышал он холодный, леденящий душу голос госпожи, звучащий словно из прошлой жизни. Но приказ прошел мимо него, ибо обращен был к вошедшему человеку. Но что он сделал?
– Какой интересный экземпляр, – чувственно прорычал Морт, перебирая пальцы перед грудью и чуть ли не облизываясь в сторону Эвара. Тот и бровью не повел, не моргая глядя на противников. – Никто из твоих предыдущих ему и в подметки не годится.
– Резур, перестань! – зарычала Эвелин, выходя из-за спины Эвара. При этом она развела руки в стороны, обратив ладони в сторону брата. Но верный слуга сделал шаг вперед, вновь закрывая ее от врагов. В том, что перед ним именно враги, воин не сомневался. Однако и госпожа, и ее брат бросили на Эвара мимолетные удивленные взгляды. А потом Резур резко кивнул своим заспинным воинам. Те бросились в бой, Эвар среагировал мгновенно. Единственный способ убить воскрешенного – отрубить ему голову, так?
Он крутанулся, замахиваясь мечом.
Не защищенная ничем шея одного из восставших мертвецов оказалась легкой добычей.
Отрубленная голова покатилась по полу, словно мяч, расплескивая по серому камню медного цвета жидкость.
Меч второго отбит, противник выбит из равновесия. Голова с плеч.
Вот только…
Обезглавленные мертвецы продолжили наступление, истекая оранжевым прозрачным соком.
Эвелин подняла руки. Скрючились ее пальцы, искривились ее губы.
«Oi nekroí polemistés ypakoúoun sti thélisí mou!»1 – голос Эвелин, похожий на кладбищенский хлад, охватил все окружающее пространство. Казалось, сами стены замерзли.
«Óchi. Oi nekroí polemistés ypakoúoun sti thélisí mou!»2 – мощный и низкий голос, словно звук земли, падающей на гроб, вступил в схватку с заклятием некромантки.
Брат и сестра сверлили друг друга взглядом, вновь и вновь повторяя магические слова, в то время как Эвар и обезглавленные воины дрожали от напряжения в непрестанных, но тщетных попытках пошевелиться.
