Селена болезненно выдохнула и прошла мимо кружившихся танцоров, даже не подарив им теплого прощального взгляда. Сегодня будет гроза. По крайней мере, так ей сказала панель, когда девушка выходила из дома. А это означало, что именно так все и будет. Но зонтик девушка брать не стала. Предсказуемая, кристально чистая и температурой с парное молоко, небесная вода всегда мягко смывала с её тела все лишнее. Селена с наслаждением впитывала поднимающиеся ароматы прохладной свежести. Но та уже не пробирала как раньше, а лишь слегка касалась, не в силах проникнуть сквозь мутный купол мыслей, сдавивших тонкую кожу на лбу в железную складочку. Сложно сказать, что же именно так беспокоило девушку. Толком не разбирая причины, она лишь периодически встряхивала головкой. Попытки разогнать затвердевшую морщинку ни к чему не привели, и именно в этом настроении девушка проскользнула мимо родных.
Девушка ступила в родную комнату, дверь за ней закрылась. И Селена рухнула, тут же. Неведомая доселе слабость с наслаждением посасывала её тоненькие ножки и ручки. Девушка попыталась встать, что у нее вышло после череды жертвенных стонов.
Селена, вцепившись в ободок зеркала, стояла и пыталась себя узнать. Перед ней стояло какое-то чужеродное ей существо, мертвецки бледное, с растрепанными мокрыми волосами. Тельце просвечивало венами. Эти тонкие болезненно синие ручейки пронизывали все ослабшее существо. Должно быть столько силы и влаги, а оно обесточено, высушено. Так легко его разломать, раздробить и уничтожить. И только блеск карих глаз и настороженность, замедляющая дыхание, выдавали жизнь. Селена видела что-то родное и близкое, измученное кем-то, но не ей. Хотелось помочь этому крохотному человечку, плакать за него. Возможно, Селена еще может его спасти.
– Прости, я не услышала, что ты сказала? – мамочка лукаво взглянула на девочку из-за угла. Черты её лица растревожило беспокойство – Ты не заболела?
Селена слегка вздрогнула, и вместе с ней животным страхом скукожилось и возникшее в ней создание:
– Возможно… я, действительно, чувствую себя не очень хорошо – голос звучал как-то тихо, но в нем все еще уверенно жили нотки прежней силы. – Я полежу немного, ты не беспокойся.
Создание медленно, как будто крадучись, подошло к кровати и, запнувшись о прежнюю слабость, упало на одеяло.
Мамочка тихо прикрыла за собой дверь. Шум улиц, разговоры родителей, шум чайника слились в единую навязчивую тишину. А Селена вглядывалась в себя: «Последнее время происходит что-то странное. Не могу даже четко разобрать, что не так»
Селену разбудил звонок её телефона. Существо вздрогнуло, сначала побледнело еще больше, а потом вдруг разрумянилось бурной жизнью и подлетело к телефону. Её тело словно и не знало той усталости. Как и думала Селена, звонили её подруги. Она попросила вспомнить про нее, когда они снова куда-то выберутся. И вот, они явно про нее не забыли.
Раз. Два. Три. Раз. Два. Три… Раз. Два. Три…
Покачивались стены вагона и вместе с ними слегка пританцовывали люди, приютившиеся на удобных плюшевых сидениях. В такт покачивались их сонные головы и небольшие рюкзаки со всякой всячиной, которая по их скромному мнению должна пригодиться во время путешествия. И вот поезд останавливался, люди вздрагивали, их движения становились резкими, и Селена со вздохом отмечала, что от благородного танца не осталось и следа. А через считанные секунды дымчато-синяя искра проносилась по венам поезда, и тот кидался навстречу новому куполу, чтобы возобновить свой медленный танец.
