Но это еще не все. Я использую термин «знание» с намеренной неопределенностью. Дело в том, что философия Нового времени начинает не просто со знания, но с той разновидности знания, которая именуется «познанием». Таким образом, критика означает критику познания, έπιστήμη, – или, как обычно говорят, она представляет собой «эпистемологию», науку о познании. Я же думаю, что это влечет за собой роковые последствия. Ибо познание не есть нечто, что основывается на самом себе. Говоря это, я имею в виду не детерминирующие познание психологические, социологические или исторические факторы. Разумеется, психология, социология и историчность познания существенно важны, однако не в первую очередь. Потому что в первую очередь для познания важно то, что оно представляет собой разновидность постижения. Поэтому любая эпистемология предполагает изучение того, чем структурно и формально является интеллект, νους: изучение «ноологии». Смутная идея «знания» первичным образом конкретизируется не в познании, а в постижении как таковом. Речь идет не о психологии интеллектуальной деятельности и не о логике, а о формальной структуре умопостижения.
Так что же значит «постигать»? На протяжении своей истории философия внимательно исследовала акты постижения (конципирование, суждение и т. д.) и противопоставляла их разного рода реальным данным, которые поставляются чувствами. Одно дело, говорят нам, – чувствовать, другое – постигать умом. По существу, за таким подходом к проблеме интеллекта стоит следующее утверждение: постижение следует за чувствованием, и эта вторичность следования подразумевает оппозицию. Таков был исходный тезис философии, начиная с Парменида; и он неизменно, в тысяче вариантов, оказывал давление на всю европейскую философию.
Но это утверждение, прежде всего, страдает вопиющей неточностью, потому что ничего не сообщает о том, в чем же формально заключается постижение как таковое. В лучшем случае нам говорят, что чувства предъявляют интеллекту реальные чувственно воспринятые вещи, чтобы интеллект образовал о них понятия и суждения. Но нам не говорят, ни что́ означает, с формальной точки зрения, чувствовать, ни – в первую очередь – что означает, с формальной точки зрения, постигать. Так вот, я думаю, что постижение формально состоит в схватывании реального именно как реального, а чувствование состоит в схватывании реального во впечатлении. «Реальное» означает здесь, что те характеристики, которыми схваченное обладает в самом схватывании, принадлежат ему «в собственном смысле», «самому по себе», а не только, например, в зависимости от свойственной живому ответной реакции. Речь идет о реальной вещи не в смысле вещи, находящейся по ту сторону схватывания, но о самом схваченном в схватывании, однако постольку, поскольку оно схвачено как нечто «в собственном смысле». Это и есть то, что я называю формальностью реальности. Именно поэтому исследование постижения и реальности сродни друг другу. И это имеет решающее значение. В самом деле, так как чувства дают нам, в нашем человеческом чувствовании, реальные вещи – со всеми их ограничениями, но реальные вещи, – оказывается, что это схватывание реальных вещей как чувственно воспринятых есть чувствующее схватывание. Но их схватывание как схватывание реальностей есть постижение. Отсюда следует, что человеческое чувствование и постижение – не два численно различных акта, каждый из которых является полным актом в своем роде, но что они суть два момента одного и того же акта чувствующего схватывания реального: чувствующего постижения. Речь идет не о постижении, которое первичным образом обращено к чувственному, а о постижении и чувствовании в их собственной формальной структуре. Речь идет не о том, чтобы постигать чувственное и чувствовать мыслимое, а о том, что постижение и чувствование составляют структурно – если использовать здесь это не вполне адекватное слово и понятие – одну-единственную способность: чувствующий интеллект. Человеческое чувствование и постижение не только не противостоят друг другу, но в своем внутреннем и формальном единстве образуют единый цельный акт постижения. Поскольку это акт чувствования, он есть впечатление; поскольку это акт постижения, он есть схватывание реальности. Поэтому единый и цельный акт чувствующего постижения есть впечатление реальности. Для человека постижение – это модус чувствования, а чувствование – модус постижения.
