В горле ощутимо першило. Не сильно, но заметно. И в качестве завершения «букета» увеличенное до пяти сотых процента содержание углекислого газа. В общем, день в такой атмосфере провести можно, но задерживаться не рекомендовалось категорически. Теперь ему стало понятно характерное покашливание лысого. Глотка у него была обожжена. Радон в этом плане чрезвычайно опасен. Причём одновременно и в радиационном плане, как источник альфа-частиц, так и в качестве сильного канцерогена. А защиты от него практически нет. Разве что изолирующий противогаз. Обычный не поможет, так как этот инертный газ, обладающий уникально низкой динамической вязкостью, свободно пройдёт через его фильтр.
А ещё тут имелась радиоактивная пыль. Она устилала алмазные обелиски, каменную плиту под ногами, поднималась вверх в виде тонкой взвеси при каждом шаге.
Упаковав приборы обратно в рюкзак, Степан ещё некоторое время оставался на месте, чтобы обдумать полученную информацию. С обмундированием он явно перебдел. Не нужны тут ни прорезиненный плащ, ни толстые перчатки. Для защиты от альфа-излучения вполне достаточно обычной ткани. Вот респиратор и защитные очки-консервы тут точно не помешают. Дышать этой пылью просто опасно для здоровья. Это снаружи альфа-частицы почти не страшны. А если они начнут излучаться в носоглотке или в лёгких, это приведёт к гарантированному и тяжёлому поражению, буквально выжиганию слизистых оболочек и мягких тканей.
Можно даже не респиратор надеть, а обычную медицинскую маску. Лучше в сочетании с балаклавой, а поверх – очки-консервы.
Разумеется, подобные выводы никогда не сделал бы обычный банковский охранник. Более того, они находились далеко за пределами возможностей спецназовца. Однако ГРУ занимается не только силовыми действиями. Можно даже сказать иначе: оно применяет их только в исключительных случаях. Степану часто приходилось работать вместе со специалистами, и он не чурался учиться у них, понимая, что многие вещи вполне могут оказаться для него небесполезными. Как любой разведчик, он умел работать с информацией, вычленять главное, делать выводы. Теперь это всё пригодилось.
Степан сбросил мешающий капюшон, надел медицинскую маску, поверх неё – балаклаву и очки-консервы. Вместо громоздких прорезиненных перчаток натянул кожаные демисезонные. Немного подумав, он вообще снял плащ, свернул его и повесил в виде скатки через плечо. Теперь он мог, никуда не торопясь, затариться алмазами. Степан отколол молотком кирочкой несколько больших кусков от ближайшего обелиска и спрятал в наружный карман рюкзака. Всё. Программа-минимум выполнена. Он огляделся по сторонам и высмотрел протоптанную в пыли тропинку, уходящую к горизонту почти перпендикулярно к полосе тумана, которая, кстати, уже не являлась сплошной, а медленно рассеивалась. Вместо берега за ней проступало тянущееся до горизонта каменное плато. Следы, оставленные Степаном в пыли, обрывались буквально в пятнадцати метрах. Дальше поверхность оставалась девственно чистой.
Проход закрылся. Степан надеялся, что он вновь откроется ночью, как это произошло в прошлый раз. Он решил, что вернуться сюда по своим следам нужно засветло. Иначе можно заблудиться в темноте на этом плато и застрять тут надолго. Так что вперёд на поиски аборигенов. Вот только на местное светило нужно не забывать поглядывать: как только начнёт клониться к горизонту – сразу назад.
