— Смотри-и-и, — восторженно позвала она, а я, глянув в иллюминатор, напрочь забыла, что хотела возмутиться по поводу бесцеремонно отжатого ею места.
— Ух ты, — выдохнула восторженно, притискивая подругу ещё плотнее и прилипая к стеклу носом. — Какая красота!
Посмотреть действительно было на что. Самолёт постепенно снижался, отчего уши слегка заложило. За бортом, куда ни глянь, блестела вода. Красивого синего, местами бирюзового цвета, переливающаяся и отражающая солнечные лучи. Боясь пропустить такую красоту, я почти не моргала. Вскоре вдалеке показалась полоска суши, которая стала стремительно разрастаться, превращаясь сначала в побережье, а потом в огромный город.
Серые высотки, блеск стекла, росчерки магистралей, — всё это напоминало очень большой муравейник. Местами виднелись зелёные пятна парков и зелёных зон. Подлетая ближе к побережью, мы всё чаще стали замечать белоснежные яхты, небольшие моторные лодки и катамараны. Некоторые из них стояли на месте, остальные двигались по воде, оставляя за собой хвосты белоснежных брызг и морской пены.
Аэропорт Дубай тоже впечатлил своими размерами и формой. Столько самолётов я никогда не видела. Рассмотреть хотелось всё, а время бежало быстрее, чем хотелось бы. Нам объявили, что нужно занять свои места и пристегнуться, а мы с Дариной хоть и выполнили требование, но продолжали сворачивать шеи в сторону иллюминатора.
— Блин, забыла, — выругалась подруга и, кивнув в сторону окна, проворчала: — Ни одной фотки не сделала.
— Успеем, — отмахнулась я, но самолёт заметно тряхнуло, а я ойкнула и, зажмурившись, вжалась спиной в спинку кресла.
После посадки мы вышли из самолёта и, пройдя по длинному телескопическому трапу, оказались в зале регистрации.
— Нам туда, — догнав нас, поманил в сторону Дмитрий Сергеевич.
— А как же?.. — растерянно возразила я, указав в сторону удаляющейся к стойкам регистрации толпы.
— Кто-то прилетел, кто-то пошёл регистрироваться на следующий рейс, — увлекая нас к рядам кресел, пояснил наставник. — Успеем… Нам можно подождать, когда эта толпа схлынет.
— Но-о… — протянула Дарина.
— У нас пересадка через пять часов, — похрустев шеей, объяснил Дмитрий Сергеевич. — Так что успеем и перекусить, и отдохнуть, а на регистрацию и за багажом пойдём, когда толпа рассосётся. Чего там без толку толпиться.
Примерно через полчаса толпа у стоек действительно поредела, и Дмитрий Сергеевич, закинув на плечо свою сумку, подхватил за ручки наши чемоданы и поманил нас туда. Изучив наши документы и задав пару вопросов Дмитрию Сергеевичу, сотрудник кому-то позвонил, а нас попросил подождать. Мы с Дариной напряглись, но мужчина оставался невозмутимым.
Потом подошёл ещё один сотрудник и, окинув нас нечитаемым взглядом, отвёл нашего наставника в сторону. Говорили они недолго, но информация, похоже, была не той, что ожидал услышать Дмитрий Сергеевич.
— Чёрт, — выругался он, вернувшись к нам. — Наш рейс отложен почти на сутки.
— И что же теперь делать? — опешив, проблеяла я и, переглянувшись с Дариной, намекнула: — А где же мы проведём ночь? Мы устали и голодные.
— Они предложили в качестве компенсации разместить нас в отеле, — хмыкнул мужчина и, оглянувшись, дополнил: — Бесплатно, конечно. Завтрак тоже включён.
— Опять взаперти сидеть, — заканючила Дарина и, сложив руки в умоляющем жесте, попросила: — Может, хоть город посмотрим? Когда ещё удастся тут побывать.
