Я вздохнула, открыла глаза и вздрогнула. Капитан стоял около койки, и я могла поклясться, что не слышала ни звука, так тихо он подкрался. Он переоделся в гражданскую одежду, она ему шла гораздо лучше формы.
– Вы напугали меня, – призналась я.
– Вы тревожно спите, – он даже не извинился, – что совесть мучит?
Гнев поднялся в душе.
– Что вам от меня нужно?
– Правда, – он помолчал, наблюдая за тем, как я гневно соплю, потом протянул свою руку. – Вставайте, пора ехать, если хотим засветло вернуться.
Я проигнорировала его ладонь.
– Я не поеду с вами.
– Почему? – голубые глаза смотрели насмешливо. – Боитесь?
– Вы меня раздражаете.
– Вы меня тоже, – констатировал он, – но ваше плечо нужно полечить.
Я покачала головой.
– Мне говорили, что начштаба тоже едет в город… Какого черта вы делаете?
Капитан Рокотов наклонился и, подхватив меня под руку и под коленки, поднял с кровати. Я честно сопротивлялась. Точнее пыталась. Но с моим плечом особого выбора в способах сопротивления не было. Остановилась на том, что обхватила капитана за шею, чтобы не сверзнуться и гневно прожгла его взглядом.
– Отпустите меня сейчас же! – захотелось нажать на электрошокер, но тогда бы я, мало того, тоже оказалась на полу, так еще и выдала бы себя с головой. К тому же нос мой вдруг учуял его запах и внутри совершенно некстати проснулось желание. Он искоса посмотрел на меня и я, схватив ртом воздух, отвернулась.
Капитан пересек широкими шагами комнату и вышел за дверь. Полина, выглянувшая из кабинета на звук нашего спора, расцвела в улыбке.
– Ох, капитан Рокотов, да вы романтик, – протянула она, умильно глядя на нас.
– Принесите направление, пожалуйста, – не обратил тот внимания на ее слова, – а то у меня руки заняты.
Я с отчаяньем посмотрела на Полину. Но та, мило улыбаясь, помахала мне в след рукой. Капитан, открыл дверь плечом и вынес меня на улицу, благо в это послеобеденное время совершенно пустую.
Оказавшись усаженной в его черный автомобиль, я насупилась. Он вытянул ремень безопасности и, словно нарочно, потянулся, чтобы его застегнуть. Лицо его приблизилось к моему и мне показалось, что он сейчас меня поцелует. Даже губы зазудели, требуя невозможного. Его дыхание коснулось моей кожи, заставляя губы раскрыться в ожидании касания. Но тут прозвучал щелчок замка. Ремень был пристегнут.
– Я и сама могла пристегнуться, – заявила я, скрывая разочарование за ворчанием.
Капитан, уже почти высунувшийся из салона, остановился и, буравя меня взглядом, покачал головой.
– Это мой автомобиль. Мои правила. Советую ничего не трогать.
Я закатила глаза. Автомобиль. Видел бы ты мой лёт. Тоска коснулась сердца. От Малыша остались одни обломки. И так как меня нет сейчас там, то даже их, наверное, уже увезли на переработку. Капитан сел за руль, а я тяжело вздохнула.
– Вот и правильно, смиритесь. Все равно будет по-моему, – неверно понял он мой вздох.
– Еще чего? Никогда, – меня возмутила такая самоуверенность.
– Чего тогда вздыхаете? – он повернул ключ и мотор тихо заурчал.
– Машину свою вспоминаю. Где она сейчас?
– Потеряли? – спросил он, глядя на панель приборов.
– Практически, – не стала вдаваться я в подробности.
К машине спешила Полина, неся в руках бумаги. Рокотов опустил стекло и взял их, поднимая стекло обратно. Машина тронулась с места, набирая скорость и Полина осталась позади. Я обернулась и увидела, как она рисует в воздухе щепотью. Наверное, это такое благословление.
