Разговор с Игорем не шёл из головы. Он был совсем другим в нашу последнюю встречу. Может, действительно, мы начинаем понимать что-нибудь, лишь потеряв нечто казавшееся вечным и незыблемым? Я не ожидала от бывшего мужа предложения о помощи, но, видимо, какое-то понятие о совести у него оставалось.
За окном уже давно сгустились сумерки. Вздохнув, я отодвинула ноутбук. Пожалуй, на сегодня хватит чертежей. В желудке заурчало, и я направилась на кухню, где меня ждали пирожные, которые я купила в кулинарии после работы. Ими-то я и собиралась сейчас побаловаться. Я неспешно шла мимо входной двери, когда в квартиру позвонили.
Странно. Я никого не ждала этим вечером. Мама сегодня осталась дома, чтобы подготовиться к предстоящему дню рождения папы. Они до сих пор особо не разговаривали, но многолетняя привычка сделала своё дело. Может, хозяева квартиры что-то забыли? Но они жили на другом конце Москвы и всегда звонили по телефону перед приездом. Решив не гадать, я посмотрела в глазок, но увидела лишь цветы. Вероятно, кто-то ошибся квартирой. Пожав плечами, я открыла дверь и оторопело замерла.
— Здравствуй, Мира, — произнёс тот, кого я меньше всего ожидала увидеть. — Можно войти?
Не знаю, зачем Громов задал этот вопрос, поскольку, воспользовавшись моей растерянностью, он всучил букет огромных белых роз и оттеснил меня вглубь квартиры. Сам по-хозяйски закрыл дверь, снял пальто и повесил его в шкаф.
— Вот ты где теперь обосновалась? — заметил он, проходя в гостиную и цепким взглядом рассматривая обстановку.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, когда ко мне наконец-то вернулся дар речи. Я положила цветы на диван и упёрла руки в бока.
— К тебе приехал, — с его лица не сходила самодовольная улыбка.
— Позволь поинтересоваться, зачем?
Вместо ответа, Громов ещё раз осмотрел гостиную, а после совершенно бесцеремонно заглянул в соседнюю комнату.
— У тебя хороший вкус, Мира. — Кажется, увиденное его более или менее удовлетворило.
— Ты за этим приехал? Посмотреть, как я живу? И откуда ты вообще узнал мой адрес?
— Не совсем, — Громов обезоруживающе улыбнулся. — Я за тобой приехал, чтобы забрать. Ты малышка гордая, но поиграла в самостоятельность и хватит. Не время заниматься глупостями, бери самое необходимое и поехали. Возвращаемся в особняк.
— Чего?! — взвопила я.
Голова закружилась, и я ухватилась за стену, чтобы не упасть. Громов изменился в лице. Он тут же подскочил ко мне, поднял на руки и усадил на диван, располагаясь рядом. В нос ударила слишком хорошо знакомая смесь ароматов его парфюма и кубинской сигары, вызывая совершенно непрошенные воспоминания.
— Ты в своём уме? — возмутилась я, когда дурнота начала отступать.
Оттолкнув Громова, я поднялась и отошла на несколько шагов, он тоже не стал рассиживаться.
— Мира, ну что за слова? И вообще, тебе сейчас нельзя волноваться, в твоём-то положении. И делать резких движений, — покачал он головой.
«В твоём-то положении!» — слух резанула эта небрежно брошенная фраза, и я настороженно уставилась на Громова
— В каком это моём положении, позволь уточнить, — попросила я, сложив руки на груди и взирая на него с вызовом.
— В очень интересном, — ещё шире улыбнулся Громов, бросив выразительный взгляд на мой живот.
— В смысле? — ошеломлённо пробормотала я, с трудом понимая значение сказанных им слов. — А ты откуда знаешь?
