– Что, крысёныш, – усмехнулся он, – небось думаешь, как тебя удивит Дитмарх, если столица торгашей выглядит, как пристанище Бога?
Гил отвечать не стал, лишь шторку задёрнул, ему не понравилось, что изумление на его лице было столь очевидным. Да, он был сиротой и вырос в занюханном нижнем Элриче (хотя верхний, как он теперь знал благодаря своему путешествию, выглядел не лучше, разве что крепость была поосновательней и замок бургомистра потеплее), но это не повод потешаться над ним. В их глубоко иерархичном мире простолюдин, да ещё и без родни мог рассчитывать лишь на роль челяди, а Гил в сравнении с прочей чернью устроился очень даже вольготно – был сам себе хозяином, делал что хотел, до поры до времени…
Вспомнив свою былую разбитную жизнь, парень закусил губу.
– Эй, путешественнички, – раздался снаружи голос Бастара, – приехали. В этот же миг карета остановилась, и в распахнутой двери показалось довольное лицо мага. – Ты ведь будешь пай-мальчиком, правда, Гилберт? Мне не придётся бегать по всему Готтарду в поисках твоей обожающей приключения задницы?
Гил мотнул головой, видя как в руках у Бастара, уже начинает светиться фиолетовый поводок.
Это было унизительно – там, в верхнем Элриче, ходить на этом самом поводке, только лишь потому, что Гилу приспичило осмотреть замок бургомистра. Естественно Фастред решил, что он опять намеревается сбежать, а маг незамедлительно продемонстрировал свою преданность ордену и личную неприязнь к сталкеру, посадив того на магическую цепь.
Снимали её лишь в карете, и то только потому, что она обжигала шею Гила и Рабан жаловался на то, что не в силах вылечить подобные раны, а они могут ослабить проводника, когда настанет время отправиться в призрачные миры.
О том, что эти раны не то что могут, а совершенно точно ослабят сталкера, как только он ступит на границу Вильтота, он знал и без Рабана. Знал об этом и Бастар, а потому, осмотрев багровую полосу на шее Гила, убрал поводок.
– Смотри у меня, сосунок, я ведь могу придумать и другой способ усмирения, – пообещал маг, прежде чем выпустить Гила на улицу.
Парень спрыгнул с подножки и осмотрелся по сторонам. Их кареты стояли во дворе не просто старинного, а древнего замка. Его обветшалый вид, вероятно должен был скрывать тот факт, что замок обитаем. Все фасадные окна поглотил плющ, стёкол не было и в помине, хотя если представить что строению не одна и не три сотни лет, то несложно было догадаться, что в узких прорезях, служивших окнами, их и не было. Не придумали тогда ещё стёкол – пузырём китовым проёмы обтягивали.
Гил оглядел парадный вход и понял, что им тоже давненько не пользовались – лет этак пятьдесят – не меньше. Но вот узенькой, окованной в ржавый металл дверью не гнушались и, видимо, она-то и вела в тайное убежище Уф-Олдрич.
Гил понял, что не ошибся, когда его пропихнули в проход и, зажав меду Кирсом и Бастаром, подтолкнули к ведущей вниз лестнице.
– Смотри в оба, – велел маг, – тут довольно коварная дорога.
И действительно лестница была так сильно отполирована служителями ордена, что со временем стала очень скользкой и покатой. Пару раз Гил поскользнулся, но лишь для того, чтобы обшарить карманы Кирса и, нащупав там ключ, стащить его.
Зачем ему – обречённому сталкеру – воровать ключ, Гил не знал, он сделал это скорее по привычке. Он всегда действовал по наитию, попадая в пакостные ситуации. Вот и сейчас его тонкие пальцы сжимали узкую полоску металла с выпуклым набалдашником и брелком в виде… черепа?!
