Словом, это были типичные отношения отцов и детей в Грузии. Сама Таня воспитывалась немножко в другом стиле и ей было непонятно как взрослые 30-летние мужчины сидят на шее у своих родители, если у последних есть такая возможность оплачивать хотелки «цветов жизни».
Таня задумалась. Да, однозначно ей ещё придётся пересечься с этим неприятным парнем.
Тогда она ещё не представляла насколько была права и как скоро это произойдет.
17. С приходом лари началась активная приватизация. Было решено приватизировать 7500 объектов, и к началу октября разошлось уже почти 5500. Раздали ваучеры народу, чтоб каждый мог отхватить себе кусочек пирога от производственной мощи распавшейся империи.
Это была ценная бумага номиналом в 30 долларов. На самом деле никакой ценности она не представляла и вкладывать их тогда было некуда. Предприятия не работали, в стране царили разруха и экономический кризис. Тогда у станций метро появились «менялы». Один ваучер можно было обменять на 26—30 лари. Кто-то невидимый их скупал.
Таня услышала эту новость по телевизору и проявила беспокойство.
– Надо мне домой съездить, взять свой ваучер.
Гедеван только посмеялся над такой наивностью.
– Что у тебя в мозгах? Кому надо, тот давно взял свое. Бумажки эти – туфта.
– Все-таки я хочу свой ваучер. На всякий случай. – настаивала Таня.
– Я тебе десять таких дам. Нет времени машину гонять.
И правда, скоро вручил Тане 10 плотных прямоугольников с крылатым львом.
– На, играйся.
Вскоре по телевизору сообщили, что все им имущество Грузии приватизировано.
Таня спохватилась и послала Ладо купить на эти ваучеры что-то непортящееся.
Ладо съездил на Дезертирку и привез Тане одно золотое кольцо.
– Это точно не испортится. Если что и место мало займет.
18. Дато рос очень потешным и сладким мальчишкой. Уже бегал и лепетал несложные предложения. Таня активно его развивала и радовалась успехам малыша. Гедеван иногда брал сына на руки, целовал животик, наслаждаясь непередаваемым запахом детского тела, потом отдавал матери.
– Я занят. Забери его.
Дел у Гедевана было хоть отбавляй. В августе 1995 в Грузии восстановили пост президента и на 5 ноября назначили президентские выборы. Была создана политическая партия «Союз граждан Грузии». Её председателем назначили Зураба Жвания. Он же пригласил в партию Саакашвили и Нино Бурджанадзе. Гедеван принимал во всем этом определенное участие.
29 августа произошло покушение на Шеварднадзе – возле его машины взорвалась «Нива».
Взрыв случился в гараже при парламенте, Белая Лиса, как его давно прозвали в народе, был ранен осколками стекла и прямо в таком виде отвечал на вопросы журналиста.
Ладо и Нуго смотрели телевизор и посмеивались.
– Постановка… Что-то мало кетчупа на него налили. Экономили…
Нападение на Шеварднадзе каким-то образом задело и Гедевана. Он с кем-то дико ругался по телефону, то кидал трубку, потом снова звонил, кого-то угрожал задушить собственными руками. Таня вслушивалась в эти крики и не могла понять в чём дело.
Видимо, шла какая-то подковровая возня в Министерстве. Кто там был прав, кто виноват – разобраться было сложно. На другой день павиан поехал на службу и не вернулся оттуда. Уборщица Цицино шепнула Тане.
– Плохо Гедевану. Он в Республиканской больнице с инфарктом. Это уже второй у него.
Тане впервые за два с половиной года стало как-то не по себе. А вдруг с ним что-то случится. Она сама мечтала об этом раньше и призывала громы и молнии на его плешивую голову. А тут пожалела. Человек всё-таки, не собака. Она и понятия не имела, что у него больное сердце.
