Воспитательницы в Отстойнике, естественно, пытались подать нам это блюдо под другим соусом, кисло-сладким и обжигающе-острым, мол, мы же теперь сиротки, без роду без племени. Нужно, мол, чтобы о нас кто-то позаботился… Ну и потом, Эзэ дурного не посоветует. Найдёт каждой из нас достойного мужа.
Вздохнула, вспоминая оставшегося в зале героев Нереаса. Слева от меня эхом отозвался муж.
– Но давай… давай что ли… как-нибудь… Козепопец какой-то со всей этой хренью! – непонятно рыкнул шас и так дёрнул себя за чёлку, что я перепугалась, как бы скальп с себя не содрал. – Потом об этом поговорим, ты не против? А то я вдруг как-то немножко не готов… – Я равнодушно пожала плечами. – А пока вот что хотел спросить. Твоё имя…
И замолчал, не закончив мысль. Я терпеливо топала рядом, ожидая продолжения, а когда мы подошли к лифту и стало понятно, что его не будет, обречённо спросила:
– Что с ним?
– Шерриханна.
Однако надо признать, наши отношения развиваются прямо-таки спринтерскими темпами! Не больше получаса прошло с момента первой встречи, а мы не только успели пожениться, но уже знаем о раздражающих привычках друг друга. По крайней мере, я – точно раздражена. Манера моего-почти-мужа обрывать мысль на середине, заставляя тем самым собеседника втягиваться в нежеланный разговор, изрядно бесила.
– Спасибо, что не даёшь мне возможности об этом забыть, – не глядя на сталкера обрубила я. – А то я всё гадала, кто же станет мне напоминать об истинном имени моего нового тела, когда меня выпустят из Отстойника... Ой, прости, я хотела сказать, из Питомника.
– Извини.
Ракшас страдальчески скривился и сначала отвёл глаза, а потом резко подался ко мне, словно хотел сказать по секрету что-то важное, но в этот миг негромко звякнул невидимый звоночек, двери лифта с шипением разъехались в стороны, и муж мой вместо тайного откровения выдал негромкое ругательство. Потому что сначала нам навстречу шагнул высокий мужчина в гражданском, а затем я торопливо вбежала внутрь и не то что не слушала больше мужа. Я просто не могла его услышать, даже если бы он стал орать мне свой секретный секрет прямо в ухо.
...Лифт был огромный, я таких никогда не видела. Хотя, сколько я их видела, тех лифтов: один в Инкубаторе, в Питомнике три, да ещё тот, на котором нас привезли в Зал героев: маленький, с резными низенькими дверцами гармошкой. В эту же, шестую по счёту из виденных мной кабин, с лёгкостью можно было вместить трактор деда, вместе с дедом и половиною нашей «семьи».
А ещё здесь были зеркала. Целая огромная зеркальная стена. Мы как стали возле неё со сталкером, так я сразу не только о вопросах и ответах позабыла, я бы не заметила, если бы вслед за нами в лифт зашёл ракшас в боевой форме и с розочкой в зубах.
Умрите все – я впервые вижу себя.
Это я?
Это в самом деле я?
О, Владычица...
Я подняла руку, дотронулась до своей щеки и несказанно удивилась, когда моё отражение сделало то же самое. Охнув, я вскинула вторую руку и замерла, внезапно забыв, как дышать.
То, что волосы у меня белые, как тот самый снег, который я никогда не видела живьём, я знала. Как и то, что они довольно длинные, хоть и не коса до талии, к которой я привыкла за свою предыдущую жизнь. Да и о своей фигуре я имела кое-какое представление – успела рассмотреть себя в душе. А вот лицо... Это было жутко.
Нет, не так. С лицом было всё в порядке. Обычное такое лицо, разве что бледное очень... Но тут ничего удивительного: моё тело не один месяц пробыло в Питомнике до того, как меня в него переселили. Да и после переселения... На прогулки нас из Отстойника, понятное дело, никто не водил. Так же загару взяться было неоткуда.
