– На что же существует монастырь? На какие средства? Здесь ведь совсем ничего не производят, а платить надо одной только зарплаты для такого большого штата работников – я представляю сколько.
– Во-первых, монастырь не принадлежит к московской Патриархии, а подчинён Синоду, находящемуся в США, откуда и поступают средства на содержание заведения. Ещё какие-то богатые люди шлют сюда пожертвования. Затем, местный муниципалитет хорошо помогает приюту: имеется договоренность в супермаркете «Лидер» забирать идущие в расход продовольственные товары, такие, например, у которых срок годности подходит к концу, либо сорвана или испорчена этикетка, повреждена упаковка и прочее.
– И много монастырь получает таких неликвидных товаров?
– Каждый день матушкин микроавтобус наполняют до отказа. А бывают дни, когда по три-четыре рейса делают из «Лидера». Мать Ульяна человек предприимчивый – открыла при монастыре магазин и продаёт там по дешёвке пересортированные нами продукты и имеет с лидерских отходов приличный доход себе. Вот и свиней завели десятка два, они-то и съедают то, что не смогли съесть обитатели монастыря. Есть ещё коровье поголовье. А территория тут сами видите какая огромная, гектаров сто будет.
– Да, система, видимо, работает отлажено. Юля, вы всё говорите о матушке. А какая роль отведена отцу Вениамину?
– Правильно, она и есть хозяйка всего. А отец Вениамин живёт вон там с краю. Видите этот отдалённый небольшой двухэтажный домик? Вот в нём он и обитает.
– А чем поп занимается в свободное от служб время? Наверное, тоже ведёт какое-нибудь хозяйство?
– Он отливает восковые свечки и реализует их прихожанам в церкви по 500 песо. Когда-то батюшка пробовал заниматься пчеловодством, но насекомые однажды почему-то набросились на него и искусали до потери сознания, старик чуть не умер. И в результате, вон, видите, вокруг дома разбросаны деревянные ульи – это и есть итог его неудавшейся деятельности. А вообще, говорят, основной его доход составляют дома, которые он имеет в разных городах Чили.
– Откуда же священник их набрал?
– Многие русские старухи из бывших дворян и прочих имущих сословий перед смертью отписывали ему своё наследство в виде недвижимости, вот он и разбогател. Теперь сдаёт всё это жильё в аренду. С этого и живёт. С матушкой у них отношения натянутые.
По вздымающейся от главного здания женского монастыря дороге мы поднимались к владениям священнослужителя. Было любопытно собственными глазами увидеть скромные апартаменты святого отца. Про падре Вениамина Юлия рассказала, что тот в молодом возрасте попал в Чили, будто бы, бежал после Второй мировой войны вместе с немцами. Он не имеет никакого образования и возглавил местный приход следующим образом.
В молодости беглец прислуживал здесь священнику, а так как у того не было ни семьи, ни детей, то старик принял молодого отрока как сына, обучил его всем церковным обрядам, а когда совсем состарился и, предчувствуя скорую кончину, рекомендовал своего преемника церковному руководству в США. Оставил новоиспеченному святому отцу и своё собственное состояние. Отец же Вениамин, со своей стороны, «одел чёрную рясу», то есть, принял чёрное монашество – более аскетичное и жёсткое и, согласно этому, он не имеет ни семьи, ни детей. Сейчас батюшке 84 года и он немощен и болен. Во время горбачёвской оттепели поп решился и стал разыскивать хоть кого-нибудь из родственников, написал на родину на Украину, откуда через некоторое время получил неожиданное письмо от троюродной племянницы, которую сроду не знал. Теперь она со всем своим многочисленным семейством прибыла сюда и прибирает всё здесь к своим рукам.
