– Здравия и тебе, Оррик-пришелец. Да, я Хальг, ежели моя память ещё мне не изменяет. Что за дело?
Оррик объяснил. Хальк задумался, нахмурившись сильнее обычного, затем ответил:
– Давненько я не возился с лошадьми, но вроде руки мои на месте и глаза тоже, а дело нехитрое. Вот только готовых подков-то у меня и нет. Если хочешь, оставайся до вечера, голодным не оставим. Всё справлю за две связки. Если не хочешь – дорога обратно прям позади тебя.
Медные монеты – «колёса», которые чеканились в Инсе и землях, с большим или меньшим основанием считавшихся частями империи, имели отверстие посередине, чтобы дюжину медяков было удобно нанизать на шнурок, образуя связку. Оррик машинально прикинул в уме – цена немалая, но, с учётом обстоятельств, гном мог бы легко потребовать куда больше.
– Идёт.
– Ну если идёт, так иди, и животное своё заводи, – гном повернулся к дому. – Бальжима! У нас гость! Выходи принимать!
Бальжима оказалась не гномихой, а человеческой женщиной, красивой, хотя и не первой молодости, обычного для инзийцев невысокого роста, но с необычно светлыми волосами. Попивая предложенное ею слабое вино в теньке под навесом, Оррик посматривал в сторону пристроенной к дому кузни. Непохоже, чтобы там имелись иные источники света, кроме пламени горна. Было ли это необычным? Насколько Оррик знал, гномы могли видеть в полной темноте, различая тепло, но всё же предпочитали наличие света его отсутствию.
Но работал Хальг как настоящий кузнец. Да и серая кобыла держалась в присутствии гнома спокойно, а чутьё у неё было хорошим. С другой стороны, хозяйство, от широкого двора до темноватой гостевой с низким потолком, казалось неуютным. Нет, всё было добротным, чистеньким, без следов явного небрежения, но Оррик видал тюремные кельи, выглядевшие менее сурово и более… по-домашнему, что ли? Ну ладно гном, но ведь служанка его была человеком. Кстати, эта Бальжима была не простой служанкой. Совсем не простой.
– Хотел бы я знать, что женщина таких талантов делает, принося мне вино и булочки в этой дыре, – не имея времени вынюхивать и продумывать подходы, Оррик решил атаковать в лоб.
– Ничтожная служанка совершенно не понимает, о чём говорит благородный господин, – взгляд Бальжимы разом уткнулся в землю.
– Если снять с тебя платье, дорогуша, – усмехнулся Оррик, – сколько видов оружия мы найдём? Я вот на глазок заметил самострельный браслет в правом рукаве, ножны с каким-то клинком, примотанные к лодыжке, да и заколкой в твоих волосах впору саблезубых тигров закалывать. К тому же, простую смертную ты изображаешь не настолько убедительно, чтобы провести этого благородного господина.
– Недостойная служанка знает, как защитить себя от лесного зверья. И дурных людей. А больше ей нечего сказать.
– Ну, нечего, так нечего, – Оррик заметил, что Хальг как раз вышел из кузницы и глянул в их сторону. – В конце концов, я лишь случайный странник, который не может и не хочет узнавать все секреты, попадающиеся по пути. Но если у тебя вдруг появится, что сказать, я готов выслушать красивую женщину в любое время дня и ночи.
Скорее рано, чем поздно, добротная подкова была готова и установлена на положенное место. Передав Хальгу уговоренную плату, Оррик поколебался ещё миг, и обратился к нему с вопросом:
– Почтенный Хальг. Не знаю, как и благодарить тебя за то, что ты, при твоих-то умениях, взялся за подобную мелочь. Но я так полагаю, княжьи люди ездят к тебе не ради подков или ножей с вилками. А ради мечей с кинжалами. И мне бы тоже не помешал хороший меч. Деньги у меня есть.
