– А как насчёт запаха? – вмешался Зандан, который слушал очень внимательно. – Я знаю, что у оборотней даже в человеческом облике нюх острый.
– Не настолько острый! – огрызнулся Чион, но тут же задумался. – Благовониями от него пахло, вот чем. Но их же жгут с утра до ночи в каждом первом храме, да ещё в половине богатых домов, впридачу.
– Не больше чем в десятой части, да и бедные храмы обходятся без них в будние дни, – заметил судья. – Чтобы просто отбить запах – есть средства куда дешевле и надёжнее. Шёлковая одежда и запах благовоний – от бедности Призрачный Клинок не страдает. Вроде мелочь, но уже больше, чем всё, что мы знали о нём до сих пор.
У Оррика мелькнула в голове мысль: сегодня Призрачный Клинок, возможно, выдал о себе нечто куда более важное. Но об этом требовалось подумать в более спокойной обстановке. А сейчас он сказал:
– Почтенный судья Зандан. Я вижу, что вы человек рассудительный и проницательный. Я вижу, что вы кое-что смыслите в оборотнях. Я думаю, вы должны знать, что если оборотень не ест смертных собственного вида, то обычной пищи ему нужно вдвое больше. Судя по аппетиту Чиона, он ещё никому не вырывал потрохов, кроме, разве что, зверей в лесу.
Анба смерил Оррика и Чиона взглядом, голоднее, чем у всякого оборотня:
– Оборотням положено заявлять о себе властям, где б они ни жили. И носить особый знак. Не только в городах.
– Сам и носи этот твой «особый знак»! – ощерился Чион. – Если околеть охота! Кто меня с ним хоть на порог-то пустит?
– Тише, тише, – властный голос судьи Зандана пресёк начинающуюся перепалку в зародыше. – Анба, наставления Всепобеждающего Владыки потомкам указывают весьма ясно – Второе Рождение всегда важнее рода и племени смертного, когда речь заходит об определении положения. И раз оборотней мы всё же причисляем к смертным, пусть и страдающим от опасного для окружающих недуга, то и получается, что Чион в первую очередь дваждырождённый, а во вторую – оборотень. И эта логика закона подтверждается практикой. Потому что, как известно, после второго рождения оборотень становится высшим оборотнем и приобретает полный самоконтроль в любой форме. А Чион является дваждырождённым, исходя уже из того, что он выжил после удара Призрачного Клинка, Путь у тебя какой, кстати, Чион?
– Путь Воплощения.
– Облик зверя? Вполне разумно с твоей стороны развивать и усиливать врождённые способности. А звериная форма? Волк?
Чион только кивнул.
– Понятно. Если ты поможешь нам с поимкой Призрачного Клинка, то не просто получишь часть награды – возможно, я смогу найти тебе место, соответствующее твоим талантам.
Судья перевёл взгляд на Оррика:
– Почтенный и многоуважаемый слуга императора, если ваша миссия секретна, будет ли мне, по крайней мере, позволено узнать, чему мы обязаны вашей помощью и можем ли мы рассчитывать на эту помощь в дальнейшем?
Оррик ненадолго задумался. Судья был умён, возможно что-то подозревал. Вопрос его с виду вполне резонный, но при этом цепляющий прямо за противоречие между образом обладателя золотой байсы с секретным поручением и реальными действиями Оррика.
Но Оррик и сам был не лыком шит:
– Обязаны вы тем, что Призрачный Клинок теперь будоражит всю область. Может я и немного видел в Бугуо, но достаточно, чтобы это понять. А рассчитывать можете ещё на две ночи, не считая нынешней, и три дня.
Оррик и вправду теперь испытывал вполне искреннее желание изловить этого Призрачного Клинка и посмотреть, что случится с самим убийцей, если его разрубить надвое. Оррика на самом деле не очень сильно волновало, что там будет с областью. Просто ему не нравилось, когда ни за что, ни про что нападают на хороших людей, с которыми он успел немного сдружиться. А вот срок он назвал случайно, исходя из времени, определённого его обетом.
