– Как идет отработка методики масштабирования опасности по ружейному патрону. Николай посмотрел на Птицына. Тот сидел как ни в чем не бывало и смотрел в глаза Николаю. Николай понял, что его в очередной раз подставили. Но он не терял надежды, что Валерий Александрович, встанет и повинится, что это он запретил заниматься методикой. Птицын молчал. Окончательно Николай убедился, что ничего Птицын не забыл, а просто ловко его подставил, когда Айболит с нотками сожаления произнес:
– Значит мне правильно сигнализировал Валерий Александрович, что вы товарищ Хромов, совсем от рук отбились. Решили почивать на лаврах? А, я возлагал на вас надежды.
Айболит с видом не допускающим возражений, подвел черту:
– Не оправдали вы моих надежд, Николай Федорович. Не оправдали.
Он демонстративно встал и направился к выходу со словами:
– Все свободны.
Николай мысленно выругался:
– Что, Коля, знаток человеческих душ и мыслей, утерли тебе нос? Поставили тебя на место. Думал ты тут незаменимый? Нет дружок. Ты, оказывается, не оправдал оказанного тебе доверия.
На душе опять было противно. Николай еще надеялся, что справедливость будет восстановлена. Время показало, что он ошибался. Новые реалии требовали от сотрудников отдела чего-то иного, чем умения и навыки Николая. Хромов в эти реалии не вписывался.
Персонал молча разошелся по своим рабочим местам. Вскоре была официально утверждена методика подготовки специалистов для армии, разработанная Кронципером. Методика позволяла достаточно грубо обнаруживать взрывную опасность, и не позволяла ее идентифицировать тип взрывного устройства. Так же, методика претендовала на использование ее в качестве теста на пригодность испытуемого к обнаружению взрывчатых веществ. Тем не менее в военном билете Николая появилась запись, что он старший лаборант спец лаборатории. Это было похоже на то, что Айболит пытался его морально поддержать новым назначением. Теперь в его обязанности входило производить предварительный отбор персонала для дальнейшего обучения. Занимался он этим обычно с утра. Ему приводили людей, и он их тестировал по методике Кронципера. Согласно тестов по этой методике, уникальными способностями обладали больше 60% кандидатов. Хромов мысленно сокрушался:
– Ведь Кронципер должен понимать, что его методика обладает серьезными изъянами. Он же сам этими способностями обладает. Пусть он сам ни разу активно не участвовал в экспериментах с подрывом боеприпасов, а только наблюдал это со стороны. Но чувствовать-то он должен, кто из кандидатов подходит для дальнейшего использования, а кто нет.
Борис Кронципер этого не понимал. Более того он всячески гордился тем, что именно ему принадлежит авторство методики. Об этом он не раз с чувством превосходства заявлял Хромову. Пока методика еще не была официально утверждена, Николай несколько раз пытался открыть глаза Борису на недостатки и ущербность методики, но неизменно получал один и тот же ответ:
– Мою методику подписал сам Эммануил Иосифович.
Николай, после появления предписания, что в исследованиях необходимо пользоваться только методикой Кронципера, не хотел бить по самолюбию Бориса, и обсуждать непригодность его методики постфактумом.
При этом Хромов не отказывал себе в удовольствии найти среди претендентов, на уникальные способности, личностей, обладающих туманом с розовым запахом. Он строил присланных ему людей и проходился мимо строя прислушиваясь к своим ощущениям. Иногда ему везло, он обнаруживал счастливчиков. Поначалу в надежде на то, что ему возможно доведется с ними поработать, Николай записывал их фамилии и другие данные. Но надежды таяли, как снег под лучами мартовского солнца. Сначала Николай перестал вести реестр индивидуумов, обладающих туманом с розовым запахом, потом перестал их искать.
