Чужие камни Ноккельбора - страница 3

«А главное-то я и забыл» – подумал Векша. И обратился к Той, Что Ждет. «Могильная Хозяйка, Темная Сестра» – взмолился он про себя. – «Не потеряй меня в Пути».

Жаркий полдень застал Векшу на вершине холма, поросшего молодым ельником. Час назад двое каменноликих притащили его сюда, подгоняя пинками и тычками. Подтолкнули дрожащего подростка к толстенному дубу, что по-царски возвышался над хвойной порослью, и молча расселись неподалеку, разложив на траве длинные луки и причудливые мечи. Даже связывать не стали. Да и был ли в этом смысл? Мальчик чувствовал, что, стоит ему дернуться, протяжно свистнет стрела и вонзится в него, словно осиное жало. А потому притих толстяк под деревом, дрожа и вздыхая.

Один из воинов достал фляжку и, пока другой разворачивал какой-то сверток, глотнул из нее. Неподалеку паслись их скакуны. Даже страдающий от дурных предчувствий Векша с удивлением заметил, что наездники не удосужились привязать лошадей к деревьям.

Странным образом, к страху его перед конниками прибавилось и невесть откуда взявшееся любопытство. Раньше он только жуткие истории про каменноликих слышал, а теперь вот – довелось увидеть их вживую. Пережить бы еще… В душу мальчика постепенно закрадывалась слабая надежда – а вдруг не убьют? «Жить-то как хочется» – всхлипнул Векша про себя, ибо боялся звуком или вздохом привлечь к себе внимание. Альвы были заняты своими делами и не обращали на своего пленника ровно никакого внимания. Будто и не было его вовсе. «Правильно, от них и не сбежишь» – подумал Векша. – «Вон, луки рядом положили. С холма скатиться не успею, как подстрелят».

Послышалось конское ржание. Из чащи на поляну перед склоном выехали всадники. «Как они по лесу на лошадях разъезжают?» – изумился Векша. – В этих местах не везде и пеший пройдет».

Между лошадьми крутились проклятущие золотые псы. Векша весь сжался от ужаса, услышал знакомый лай. Он сразу узнал одного из вновь прибывших – того самого, что в блевотине своей полночи проспал. С ним рядом качался в седле другой каменноликий, совсем Векше незнакомый. Мальчик не мог припомнить его среди вчерашних мучителей. От седла альва тянулась веревка в десять локтей, к концу которой был привязан некто, с напяленным сверху мешком, скрывавшим тело почти полностью. Довольно резво приближались всадники, так что тому, кто был в мешке, приходилось бежать вслед за лошадью. «Еще кого-то в плен взяли» – подумал мальчик. Он немного обрадовался: может, кто из его села уцелел?

Каменноликие спешились. Некто в мешке послушно застыл. Из-под мешковины торчали грязные и худые ноги. Человеческие.

Псы остались сидеть рядом с конями, высунув языки и жадно уставившись на сидящего под деревом толстяка. Вид у них был недоуменный. Видно, силились понять, как вновь ожил тот, кого они вчера сгрызли.

Непохожим был новый альв на остальных. В наряде его не было ничего вычурного. Другие воины все щеголями вырядились – комзолы коричневые да зеленые, на солнце отливающиеся. А этот – по-простому одет. Серый дорожный плащ, под которым виднелась перевязь с мечом в простых ножнах. Такое же, как и у остальных, юное восковое лицо; аккуратно уложенные за острые уши снежные волосы и прозрачные глаза. Весь он был какой-то бледный и тусклый, словно окно запотевшее. Каменноликие, что привели Векшу на холм, вскочили на ноги и почтительно поклонились Белому, стараясь не встречаться с ним глазами. «Главный их, поди, – подумал толстяк. – Ишь как перед ним стелятся».