– Я здесь впервые, – взвизгнула Лиза, но все же села на стул.
– Каждая из вас, – продолжал вещать эскулап, – придумывает красивую историю: то с лестницы упала, то стеклом порезалась. Хотите, чтобы я рассказал, как все произошло на самом деле? Пожалуйте. Вы в очередной раз поругались с мужем, подрались, разорвали ему рубаху, – и хирург кивнул в сторону Ильи. Илья в недоумении уставился на свой оголенный живот. – Потом схватили нож и маханули себе по венам.
– Скажите, я сплю? – прошептала Лиза, повернувшись к Каменеву.
– Итак, граждане, – хирург даже привстал над столом, чтобы придать моменту нужный эффект, – согласно закону Российской Федерации, я обязан сообщить о происшествии в милицию. Чтобы органы правопорядка приняли меры. Ну, а последствия вы знаете: на работу мужу придет бумага, еще и уволить могут за аморалку. Вам это надо? – последнее предложение из монолога прозвучало уже не зловеще, а как-то заискивающе.
– Я ничего не понимаю, – глаза Лизы наполнились слезами. – Кино какое-то!
– Все ясно, гражданин хирург, – Каменев решительно встал со стула и обернулся к Лизе: – Елизавета Григорьевна, подождите меня в машине.
Лиза молча вышла из кабинета и села в «Пежо». Минут через десять к ней присоединился Илья.
– Ну, как рука? – спросил он участливо.
– С ней все в порядке, а что с хирургом? – Лиза так и не поняла смысла перепалки в медицинском кабинете.
– Судя по поведению, наш медик до недавнего времени работал в другом отделении, скорее всего психиатрическом, – объяснил Илья, выводя машину из больничного двора. – И поэтому намного отстал от жизни. Да, в советское время нарушителям общественного порядка писали письма на работу, могли уволить за аморалку. Сегодня никто никому ничего не пишет. Единственно, что верно, о случае суицида он обязан сообщить в милицию. Но… мы сошлись в цене и расстались друзьями.
Илья повернулся к Лизе и… вдруг расхохотался.
– Что вас так развеселило? – Лиза даже обиделась. Оказавшись в машине одна, она мгновение назад вдруг поняла, что могла ведь и умереть.
– А хирург прав – у нас и вправду вид, как у подравшихся супругов. У вас такое воинственно-испуганное лицо, а у меня рубаха разодрана в клочья.
Лиза посмотрела на сидящего рядом мужчину и… тоже рассмеялась. Парочка из них получилась достойная.
Хорошо, что, отправляясь утром на дачу, Лиза захватила «рабочую пару», в которой и перебирала доски. Теперь она смогла, смыв в душе кровь, переодеться. А вот Илье пришлось остаться в обгрызенной рубахе. Можно ее, конечно, снять. Но мужчина с голым торсом будет так же нелепо смотреться в электричке, а Каменев приехал сюда именно на ней, как и в «неполноценной» рубахе. И Лиза предложила довезти гостя и своего теперь уже спасителя прямо до дома на «Пежо».
– Извините, не знала, что у вас нет машины, – они сидели на крыльце и по очереди пили воду из одной пластиковой бутылки. – Иначе не назначила бы встречу за городом.
– Машину покупала жена, поэтому после развода автомобиль остался у нее, – признался Илья. – Но, во-первых, думаю взять в ближайшее время кредит и обзавестись личным транспортом, а во-вторых, рад, что встретился со своим старым домом. Если честно, я скучал по яблоневому саду, он иногда даже снится мне. Ну, а в-третьих, – Илья как-то очень внимательно посмотрел на Лизу, – вы… мне…, – слова как назло перепутались в голове. И чтобы не выглядеть по-идиотски, он сделал большой глоток воды.
