– Георгий, это ты принёс? – раздался из-за спины испуганный голос Елены Григорьевны.
– Вот, молодец! – сказала повариха, румяная бабушка Клава. Елена Григорьевна шикнула на неё и быстренько собрала крашеные скорлупки в кучку, сжала их в сухоньком кулаке и сунула Георгию в карман пиджака.
– Это очень хорошо, Георгий, что дома у тебя красят яички, но пусть это будет дома. Сейчас спрячь скорлупки и выбрось их подальше от школы. А лучше, отнеси к себе домой!
Баба Клава испугалась и отвернулась. Елена Григорьевна огляделась. Похоже, никто не заметил.
– Георгий, пожалуйста, больше не пугай нас! – попросила учительница ничего не понимающего первоклассника. – Видел, как тебя любит Оюшминальда Яковлевна?
– Елена Григорьевна, это которая подарки раздавала, да?
– Да, это она. Она главная на этом празднике.
– Она же со мной христосовалась! – сказал Георгий, выговаривая последнее слово сквозь прижатую к губам ладонь Елены Григорьевны.
– Т-с! Больше не говори так! Так можно говорить только дома. Я сегодня приду к вам с бабушкой!
Принесли конфеты. Георгий смотрел на учительницу и боялся за неё. Вдруг, Елене Григорьевне попадет за него от этой любовной тётеньки Матильды в мужском костюме? Он больше не произнёс ни слова.
А дома всё рассказал бабушке.
Она не испугалась и не удивилась, но обозвала себя старой дурой.
Что это за торжественный день, если от него одни неприятности? Какое тут поздравление, если все ругаются?
– Бабушка! Почему ты ругаешься?
– Я не ругаюсь, Георг! – так бабушка называла его. – Я говорю себе, как я могла забыть?
– А что ты забыла, бабушка?
– Забыла, забыла, – бабушка прикусила кончик платка и ничего больше не сказала.
– Только ты не плачь, бабушка! Эта Матильда любит меня, она никого больше не целовала!
Бабушка рассмеялась.
– И смех, и грех с тобой!
Заметив, что бабушка больше не собирается плакать, Георгий повеселел.
– Георг, ты только никогда больше не называй эту тётеньку Матильдой! Её зовут Оюшминальда! Не можешь запомнить, так не перевирай!
– А почему Елена Григорьевна испугалась скорлупок? Ведь они не отравлены!
– Они не красят яички на Пасху!
– Надо их научить!
– Не надо их учить! – голос бабушки стал строгим. – Ты бы хотел разгуливать голым по улицам?
– Как? Ты что, бабушка! Ха-ха-ха! – Георгий схватился за живот.
– Не хотел бы! Поэтому нельзя секреты рассказывать людям.
– Никаким?
– Никаким! Все будут смеяться над тобой, как над голым! Они же ничего не рассказывают?
– Да! – согласился Георгий. Хотя он и не спрашивал, зачем ему чужие секреты? Об этом он сказал бабушке.
– Вот видишь? Им тоже не нужны такие секреты. Не нужно ничего показывать и рассказывать! И вообще, пора стать взрослым мальчиком!
– Это как? Ха-ха-ха! – опять расхохотался Георгий. Он представил себя с густой седой бородой!
Бабушка хотела что-то сказать, но звонок в дверь заставил её пройти в коридор.
Пришла Елена Григорьевна. Она не обманула. Они, в самом деле пили чай и ели крашеные яички с пасхальным куличом.
Учительница была немногим младше бабушки. Они что-то долго говорили между собой, отправив Георгия в его комнату. Он понял. У них тоже есть свои секреты. Интересно, какие?
Он прокрался на цыпочках к двери в кухню, прислушался. Непонятные слова, вроде «клерикальная концепция» и «религиозный ракурс» сбили его с толка. Георгий удивился, как это бабушка может так говорить? Ведь она русская! Георгий не стал слушать, поняв, что это взрослые слова. Секреты, тем более непонятные, никому не нужны!
