Лазарев крепко пожал руку вождя. Видно, Атмумга – человек слова! Тимур Виленович устыдился, что не доверял королю алмазов, но промолчал.
Когда все четверо уместились в лодке, шаман взял длинный шест и отчалил. Дружественным криком проводил их вождь Атмумга. Он стоял на высоком берегу и счастливо улыбался.
Теперь всё будет хорошо. Прооперированная наверняка избежит гнойных осложнений – её организм ещё ни разу не имел контакта с антибиотиками. Благодаря своей молодости, она легко перенесёт разлуку с Родиной. Что её возьмут в СССР, Лазарев ни секунды не сомневался. Как не сомневался в генерале Хосе Альваресе.
– Изумительная отделка! – Лазарев потрогал бриллианты колье Елены. Лучи солнца несколько раз отразились от каждого камня, их поверхность хранила прохладу земных недр.
– В московском музее укажут, что их подарил африканский вождь советским врачам! – мечтательно сказала Елена Георгиевна.
Супруги посмотрели на удаляющуюся фигурку вождя. Их лодка плавно шла по течению, не отходя от берега. Сопровождающий умело вёл судно.
– Всё-таки, милые люди, эти африканцы! Непосредственны, как дети! – сказала Елена Георгиевна. Она посмотрела в воду. – Интересно, тут есть крокодилы?
На её вопрос не ответил никто.
Теряя из виду лодку, вождь высоко поднял копьё с красным платком.
Он подал сигнал.
Шаман понял его и взорвал под собой гранату. Детонация передалась запасу взрывчатки, уложенной на дно лодки, под носилками дочери вождя.
Вождь вскинул руки навстречу столбу пламени, охватившему Кванзу. Он развернулся и зашагал к своему лагерю. Нельзя было терять времени: необходимо успеть уйти за гору, в место недосягаемое для генерала Альвареса.
Начавшийся день Олега Яковлевича ничем не отличался от тысячи других. Ему не приснился поворотный сон, не пригрезилось неожиданного счастья. И проснулся Олег Яковлевич, отнюдь, не знаменитым. Ничего в мире не изменилось от того, что Олег Яковлевич вернул себе настоящую фамилию. Вновь он стал Адамовичем, как и его родной дедушка. Необходимость рядиться под Адамова отпала, вслед за стремительно уходящими коммунистическими временами.
Олег Яковлевич тщательно выбрился и посмотрел на себя в зеркало. Лысина уже захватила большую часть головы, оставив на темени лёгкий пушок.
– Далеко ещё до Ленина! – улыбнулся Олег Яковлевич и вдруг показал язык, синий, как у первоклашки.
– Вот до чего доводят увлечения экзотикой, – недовольно пробурчал он и провёл по языку ногтем. Безрезультатно: и ноготь не окрасился, и на языке не появилась светлой полоски.
Олег Яковлевич попытался вспомнить: что же такое красящее он пробовал на вчерашней презентации? Перебрав по памяти все блюда, он так и не вывил причину посинения языка. Когда Адамович чистил зубы, несколько раз провёл щёткой по языку, на всякий случай. Посмотрев в зеркало, убедился, что и это не помогло.
Угораздило же его скушать какую-то импортную дрянь! Наверное, от таких фруктов у негров губы синие, подумал Олег Яковлевич. Он расстроился. Кому охота ходить с чернильно-синим языком? Олег Яковлевич прошёлся по комнате взад-вперёд. Резко зазвонивший телефон заставил его вздрогнуть.
– Алло! – сказал Олег Яковлевич, поморщившись.
– Привет, Олег! – сказал женский голос, Адамович узнал его.
– Здравствуй, Сабина Казимировна, – без энтузиазма поздоровался Олег Яковлевич. Он видел эту женщину единожды, вчера на презентации. Адамович не желал знакомиться ближе – своих дел по горло!
