– Гарсия! Мистер Стренд, пригласите сюда Гарсию! Он вам скажет, что меня нельзя увольнять! Он просил помощников!
– Гарсия сегодня с утра уехал на встречу с поставщиками. И Майлз с Фрешем тоже. Айрис, вы отнимаете у меня время. Подписывайте и собирайте вещи.
– Но, мистер Стренд!..
– Мне пригласить охрану, мисс Брют?
Айрис отчётливо поняла, что кричать и закатывать истерику бесполезно. Её уволили. Она попала под сокращение, сбылось то, что она говорила вчера вечером папе – говорила, но ни на минуту не верила, что такое может произойти на самом деле. Просто не хотела ехать на ферму, искала предлог, чтобы не обидеть папу… Доискалась, чёрт возьми! Это сбылось!
Ладно, хорошо, без паники. Ей выплатят деньги – за год работы она не брала отпуск, не выходила на больничный, частенько соглашалась работать сверхурочно. Сколько там ей заплатят? Хм, негусто. Но вместе с теми деньгами, которые хранятся в смешной шкатулке-копилке у неё дома – папин подарок на первый круглый юбилей, десятилетие – финансов должно хватить на пару месяцев нормальной жизни. А за пару месяцев Айрис найдёт работу. Она молода, у неё есть университетский диплом, Стренд сказал, что напишет рекомендацию. Всё хорошо. Это не конец света.
– Можно мне ручку? Я не взяла с собой.
Вот и всё. Год жизни. И пара месяцев впереди, чтобы прийти в себя, встряхнуться и начать новую главу. Совсем новую, с чистого листа. Это же хорошо?
– Было приятно работать с вами, мисс Брют. Надеюсь, вы не в обиде на нашу фирму.
– Всё в порядке, мистер Стренд, я всё понимаю. Прощайте.
– Всех благ.
Вещей на рабочем месте Айрис скопилось порядочно, всё-таки целый год просидела вот за этим столом, пила кофе в крошечном закутке возле кабинета… чашку тоже надо забрать, она прикольная. Да, и ложечку, серебряную ложечку! Где же она? А, вот. Это подарок Тристи. Так странно, Айрис никогда не могла назвать Тристи матерью, только по имени – сначала бездумно повторяя вслед за папой, потом уже осознанно. «Мать» – что-то безликое, шумное, крикливое, зачастую больно треплющее за волосы и шлёпающее полотенцем по спине, как было у многих подружек в их деревне. А Тристи – это Тристи. Самая понимающая и добрая, и ужасно сильная, сильнее даже папы, вот правда, без дураков! Так и повелось, что у друзей и одноклассников Айрис были отцы и матери, мачехи и отчимы, у кого-то дядюшки с тётушками, или вообще одна бабуля, как у близнецов Смит. А у неё, Айрис – папа и Тристи. Одни-единственные такие классные на всём белом свете.
Хорошо, что в кабинете никого нет. Пусть коллеги и не стали для Айрис чем-то большим, чем просто коллегами, но при них было бы трудно снова не разнервничаться и не удариться в панику – как-то оно всё теперь сложится? Им-то хорошо, они уже давно работают, их, с таким опытом, никто не уволит. Естественно, что под сокращение попала Айрис, самая молодая из отдела. Интересно, только её уволили? Можно спросить в соседних кабинетах, там, кажется, кто-то есть. Только вот зачем спрашивать? Какая теперь, по сути, разница?
Охранник помог Айрис дотащить коробку и загрузить её в такси. Даже пожелал хорошо добраться. Оказавшись в машине, Айрис вытащила телефон, покрутила его в пальцах и сунула обратно в карман. Не стоит дёргать папу сейчас, пока она сама ещё не до конца осознала произошедшее. Лучше позвонить вечером. А пока нужно просто добраться до дома, поставить на кухонную полку кружку с работы и положить в ящик стола серебряную ложечку. Просмотреть органайзер на предмет телефонов и визиток – кажется, там есть несколько номеров, по которым можно позвонить, поинтересоваться насчёт работы. Записывала, когда проходили встречи с партнёрами и тимбилдинги. Надо же, тогда и не думала, что эти номера могут пригодиться.
