— Я не разрешаю трогать свои вещи. Отношусь к этому крайне трепетно. Будь добр, пока живешь в моем доме, не нарушай установленных правил.
С деланным видом Дэн покивал и пообещал впредь ничего не бить и не перемещать. Без разрешения. Макс вроде бы поверил.
А я — нет. Что там ваза, если мальчишка решил нанести удар по самому больному — по финансовому благополучию фирмы. Только так он мог отомстить отцу.
— Спасибо, — прошептала одними губами, когда Макс отвернулся. Вместо ответа Дэн постучал указательным пальцем по виску. Нет, не упрекнул меня в слабоумии. Напротив — приказал думать. Выбирать.
В итоге весь вечер я чувствовала себя заговорщицей. В роскошном вечернем платье, с улыбкой на лице восседала напротив мужа. И чувствовала себя королевой, мечтающей запереться в монастыре. Ловила на себе заинтересованные взгляды Дэна. И думала, пропуская мимо ушей все, о чем говорили Макс и его гость.
Тот слушал и соглашался. Такой же делец в строгом костюме и с повадками цербера. Уже полностью седой, худой и длинный, Игнатий Михайлов отчего-то вызывал у меня раздражение. Возможно потому, что был крупным акционером и соучредителем «Одувалов и Ко». Партнером Макса. Именно партнером, потому что друзей у мужа не водилось.
А вот его жена меня заинтересовала. Возрастная дама, но холеная, в дорогом платье. Уши и шея поблескивают бриллиантами. А глаза пусты. Нет в них радости, жизни — и той нет. Сколько лет пройдет прежде, чем я превращусь в ее копию?
— И всего этого я достиг сам! — ворвался в мысли голос Макса. — Не имея поддержки со стороны. Начинал с небольшой часовой мастерской. Рос, учился, развивался. После обзавелся семьей. Теперь планирую передать дело жизни в руки сына.
Партнер поддакивал. Его жена Ирина кивала и жевала лист салата, напоминая равнодушную корову, выведенную пастухом на пастбище. Обоим гостям невдомек, какой ценой давались Максу победы. Лихие девяностые, развал Союза и полный беспредел. Вседозволенность, на которой кое-кто сумел неплохо нажиться, подминая под себя соперников.
— Тогда было трудно, — согласился Игнатий. — Немало прошлось тянуть на плечах, чтобы подняться с самых низов.
Вот прям вижу, как этот тип прежде носил косуху на плечах, стилет в кармане и совесть на запоре. И именовался Игнатом. Теперь сидит за роскошным столом и рассуждает о сути бытия. Философ-самоучка…
— Сейчас не легче, — притворно вздохнул Макс. — Сохранить фирму, передать в надежные руки. Хорошо, что есть, на кого надеяться.
Дэн, как и полагалось приличному отпрыску, молчал во время разговора старших. Усиленно изображал интерес к беседе и изредка вставлял замечания. Отвечал на вопросы. Но пару раз все же зевнул, отвернувшись к окну. Еще бы, для молодого, полного энергии парня подобные семейные посиделки должны быть невыносимы.
— Твоя правда, — продолжил Игнат. — Вся надежда на детей.
Мне казалось, что перед нами разыгрывается спектакль. Не отрепетированный, чистая импровизация. Партнеры ходят вокруг да около, не решаясь сказать о главном. Не обсуждают предстоящую сделку, не спорят о цене…
Игнат незаметно дернул жену за руку. Кажется, это и есть сигнал к действию.
— Скоро наша Улечка возвращается из Америки, — заметила Ирина, отрывая взгляд от тарелки. При упоминании о дочери она слегка ожила. Даже улыбнулась. — Она участвовала в показе мод Сергеенко.
Ах, вот оно что! У них товар — у нас купец. Одувалов все просчитал, подготовил расписание для сына. Квартира в центре, престижная работа в фирме с далеко идущими перспективами. И невеста. По чистой случайности — дочь партнера.
