Остина отправили вперёд, и через полчаса нам на встречу вместе с ним выехали ещё двое всадников.
- Вы долго, - с явным подозрением поглядывая на меня, вместо приветствия сказал один.
- Были проблемы, - не менее хмуро ответил ему Жарк. - У нас плохие новости.
- Знаем, - кивнул второй, - Остин уже сообщил.
Дальше разговор развития не получил. Подъехавшие просто развернулись, и мы молча последовали за ними.
Нас останавливали еще два раза.
Как я поняла для того, чтобы убедиться в наших личностях и признать за своих.
Кроме того, три раза я замечала то ли разведчиков, то ли лазутчиков. Один сидел на дереве, двое других в кустах. Не будь я последнее время внимательной к каждой мелочи и не имей опыта охоты, то вполне возможно и не заметила бы их. А вот потом мы выехали к лагерю.
Иными словами назвать спрятанный среди лесной чащи палаточный городок я не могла.
Шалаши, палатки, землянки, небольшие загоны для лошадей, все это было довольно профессионально прикрыто сверху еловыми лапами, создавая второй слой искусственной кроны, скорее всего служащий маскировочной сеткой от разведки с воздуха. Множество довольно сурового вида мужиков, оружие и минимальное количество костров.
И куда же это я попала?
Лагерь оппозиции? Так вроде бы у Альберта с Одуэлом были проблемы только с Советом магов, а с ними мы уже разобрались. Захватчики какого-нибудь соседнего государства? Мятежники новой политической стороны?
В любом случае хорошо, что я сюда попала, не выдав себя. Вполне возможно, что меня хотели использовать как инструмент давления на Альберта. Значит, быстренько разбираемся, что к чему, и проваливаем.
Ах, да, не забыть разузнать про ловцов, напомнила я себе.
Пока я строила новый план своего поведения, Жарк подвел меня к какому-то хмурому мужику довольно потрепанной, но упитанной наружности. В двух словах он объяснил, что я подобранная ими, по-видимому, жертва ловцов, ничего не помнящая и не понимающая, что происходит. В явных вражеских намерениях замечена не была, но поприглядывать за мной стоит, поскольку он не знает, кто я такая и неизвестно, чего от меня ждать.
Суровый мужик смотрел на Жарка как лось на фуру едущую по ночной трассе, а на меня как лис на курицу-несушку.
Жарк заткнулся, скорее всего наконец осознав, что притянуть в военный лагерь неведомо кого, да еще женского пола, было великой ошибкой, и, махнув рукой (мол, делай, что хочешь), быстро скрылся из виду.
- К девкам пойдешь, - вновь скользнув вполне красноречивым взглядом по всем моим прелестям, заключил мой новый нянька.
Э, нет, так мы не договаривались. К веселым и ласковым меня даже Законный не отправлял.
При вспоминании Законного у меня перед глазами на секунду мелькнула злополучная пепельница с окровавленным лучом, но усилием воли я прогнала это видение.
Не время.
И вот же, засада. Я ведь даже альтернативу использования меня предложить не могу.
Готовить не умею, шить не умею, лечить тоже, а чем еще могут заниматься женщины в явно военном лагере, я даже предположить не могу.
Вызвать бы этого бугая на спарринг, но я ж сразу себя раскрою. Голову даю на отсечение, те, кто приказал меня доставить, знают, что я владею и мечом и кулаками.
- Другие варианты? – не менее сурово, но без всяких красноречивых взглядов потребовала я.
Есть моменты когда интонация решает все. Когда не от твоих слов, а именно от того, как ты их произнесешь, зависит твоя жизнь. Учишься подобному очень быстро.
