Константин Михайлович немного погрустнел.
– Ну ладно, – встряхнулся он. – В общем, вы не будете армейскими дуболомами. Вы не будете пушечным мясом. Вы будете хирургами, мастерами высокого уровня, способными организовать и выполнить операцию любой степени сложности. А также произвести предварительную диагностику. Всё. Об этом мы ещё будем говорить и не один раз. Пока что пора, ребята, перейти к деталям обучения.
Все эти трескучие слова про Семью и так далее подействовали на меня слабо. Примерно всё это я уже слышал в других интернатах. Семья. Меня подташнивало от этого слова. Опять очередное враньё, думал я. Всем друг на друга плевать. Им на меня всегда плевать будет, какой бы вид они ни делали. А мне на них. Разговоры про будущую работу тоже особенно не вдохновляли. Конечно, я на секунду представил себя суперсолдатом, побеждающим всех и всё умеющим. Но так ведь не бывает. Это всего лишь кино. Жизнь меня уже кое-чему научила. Хотя, может быть, действительно чему-то полезному научат. Ладно, великодушно решил я, поживу ещё здесь, присмотрюсь.
– Итак, перейдём к деталям, – Чирков нагнулся и достал небольшой чемоданчик, который, как оказалось, они принесли с собой. – Продемонстрирую вам серьёзность наших намерений.
Он открыл чемоданчик, перевернул и высыпал содержимое перед собой на преподавательский стол. Это напоминало сцену из дурацкого фильма – прямо перед моим носом очутилась кучка из пачек перехваченных резинками купюр.
– Вот, – показал на неё Константин Михайлович, – Это ваше. Сто тысяч долларов. Эти деньги принадлежат вашему курсу. Подходите ближе, посмотрите, пощупайте, всё настоящее.
Никого не пришлось уговаривать, пацаны сгрудились вокруг моего стола, разглядывая, трогая и осторожно беря в руки.
– Так что – можно забирать? – спросил кто-то.
Раздался смех, недоверчивые шуточки, но чувствовалось, что народ внимательно ждёт ответа.
– Садитесь, – сказал Чирков. – Объясню дальше. Эй, сынок, положи пока… Так вот. Вас двадцать человек. То есть каждому мы выдаём по пять тысяч… Но только это, ребята, не просто деньги. В нашей Школе существует система рейтинга. И измеряется рейтинг как раз-таки в деньгах.
– Какой рейтинг? Мы не понимаем, – спросило сразу несколько голосов.
– А это очень просто. У кого на счету больше денег, у того и рейтинг выше. Мы дадим вам возможность зарабатывать деньги уже сейчас, во время учёбы. И к выпуску у вас уже может насобираться приличная сумма. Кто у нас сейчас лучший?
Он повернул голову к Евгению Петровичу.
– Морозов, – ответил тот.
– И сколько у него на счету?
– Больше 80.
– Вот так. Замечательный курсант Морозов, ныне четверокурсник, уже имеет на своём счету больше 80 тысяч долларов.
Кто-то присвистнул. Народ загалдел.
– И как их зарабатывать? – выкрикнули.
– Учёбой, как ещё? Плюс дополнительные возможности – тактические игры, соревнования. Все узнаете.
– Так что, свои забрать уже сейчас можно?
– А зачем они тебе сейчас? Под подушку положишь? Тратить тебе их пока ведь всё равно некуда, у тебя уже всё есть. Это не просто деньги, сынок. Это уважение. Сейчас мы вас всех уважаем одинаково и не особенно сильно. Не так, как Морозова, – Константин Михайлович хитро улыбнулся. – Никто из вас ещё не отличился, никто не облажался. Потому что деньги будут и отниматься, и тогда рейтинг станет падать, и уважение тоже, соответственно. У нас ведь не так, как там – он махнул рукой в сторону окна, – Кто больше украл, или кому папочка дал. У нас всё заслуженно. Если у тебя высокий рейтинг, значит, ты действительно крутой. Тебя уважают за дело. Возможности у всех абсолютно равные. А деньги грязь. Мы их здесь просто очками называем. Очко капитализма, хе-хе. Но!
