– А зачем нужна пониженная гравитация?
– Она нужна всем.
Я взял со стола массивный образец творчества местных станочников.
– Видите пепельницу? Она из стали, её выточили на станке наши любители. Так вот, содержание обычного воздуха в этой стали равно миллионной доле от общего веса. Если же гравитация будет равна нулю, то данный кусок стали можно будет принудительно нагазировать азотом. Разогрев до кипения. Воздух не уйдёт никуда, если вы понимаете, о чём я. Для этого достаточно просто нагреть этот кусок металла при отсутствии силы тяжести и под давлением воздуха.
– Я понял. – Он даже подался вперёд. – Получится кусок стали, сохранивший свои свойства, но при этом он будет на порядок легче.
– Точно! А это означает более толстую броню у танка, более высокие здания с более толстыми стенами, а также экономию ресурсов.
– И вот над этим, – подал голос Пётр, – мы и бьёмся последние три месяца.
– А если я помогу вам сосредоточиться на данной проблеме? Даже не так. А если я активизирую некие части вашего мозга, с тем чтобы вы работали более эффективно?
В комнате повисла пауза. На экране тем временем какой-то дедушка, как заводной, стругал ножом какие-то деревяшки. Перед ним росла кучка готовых изделий. Приглядевшись, можно было понять, что это ложки.
– У меня есть для вас некий бонус. – В голосе его я услышал напряжение. – Государство мне выдало некоторое количество денег лично для вас.
И он назвал сумму.
Из кабинета мы вышли молча и, не сговариваясь, двинулись в химлабораторию. Там мы сели за стол с кучей штативов, и Пётр привычными движениями соорудил приличных размеров косяк. Вместо табака в нем была мелкорезаная бумага с пропиткой. Одно из самых первых его изобретений на этой ниве. Остальные имели настолько мощное действие, что оставались разовыми разработками, а вот этим мы баловались в особо трудных случаях для расширения сознания.
– Что скажешь?
– Кому-то очень нужен положительный результат в последней разработке. Или кому-то очень нужно научиться делать из людей киборгов.
– Киборгов?
– Конечно! Тот мужик у станка, он как робот, пока его не отвлечь.
– Чем нам это может грозить?
– Я думаю, что у нас могут возникнуть проблемы. Видишь ли, мы с тобой относительно нормальные люди. То есть нам есть о чём поговорить, мы смотрим фильмы и не извлекаем из них мораль, а просто получаем удовольствие. Мы бегаем за бабами, пьём.
– Курим!
Запах горелой бумаги смешался с тонким ароматом лаванды. Стены химлаборатории вместе со столами, стоящими вдоль них, уплыли куда-то вдаль.
– Точно. Курим. Понимаешь, ты и я – мы можем найти точки соприкосновения с большинством людей. Но вот этот токарь, пока он у станка, с ним точки соприкосновения ограничены до команды идти домой или команды идти обедать. Ты согласен?
– Согласен. Но по миллиону евро на человека! А если при этом мы сможем решить проблему с гравитацией в новой центрифуге. И почему именно мы?
– У нас никого нет. Нас никто не хватится.
Он сказал это просто и буднично, но стены лаборатории сразу вернулись на место.
– Во блин! Умеешь ты поддержать морально.
– А что ж. Тут всё просто. Миллион мы получаем в любом случае. Контракт нам выполнять осталось всего ничего. Проблема только в том, что вся наша жизнь – наука. И некому будет нас оторвать от неё, сигнал на обед нас не убедит, ибо мы привыкли мыслить нестандартно. Для меня, между прочим, большая загадка, к какому образу он будет привязывать нашу деятельность?
