Это дефиле служанки или кем была эта грудастая мейра в ошейнике, естественно было замечено Вайлой и, как решил Павел, было воспринято ей как вызов, по крайней мере, девушка, облокотившись одной рукой о стол и уперев вторую в колено, слегка наклонилась в его сторону, также продемонстрировав ему, конечно, меньшего размера, но не менее великолепную, грудь, вернее, верхнюю ее часть, поскольку у платья Вайлы, вырез, все же был меньше.
– Ну, ничего, ничего, я потом этой титястой, подробно объясню, чтобы не лезла, вперед меня, со своей грудью, – пробормотала Вайла, немножко злясь на свою неугомонную, наглую служанку, и уже мысленно, продолжила размышлять, – а с другой стороны, у Пав-ла, все равно будет две старших жены, одной из которых, буду я, и множество младших жен, так почему же, не подобрать ему младших жен самой, чтобы заранее исключить откровенных стерв и дур, с которыми мне будет трудно найти общий язык.
Илойн, в отличие от своих сородичей, из народа корви, известных своей покладистостью и спокойствием, была весьма неугомонной и скандальной особой, но изгнана из своей деревни она была не из-за своей склочной натуры, а из-за своей болезни, принуждающей ее отдаваться практически любому мужчине, за что ее даже прозвали на родине «рогатой крол». Изгнанная из родной деревни и добравшись до города-королевства Фанора, Илойн попалась там на воровстве еды, за что и были продана имперскому работорговцу, продавшего ее в княжество.
Выкупленная в последствии Гленором, она, на удивление всех, его домочадцев, быстро ознакомившихся с ее несносным характером, смогла найти общий язык, с Вайлой, в последствии чего, стала не только ее личной рабыней, но и подругой.
Видя, что сидящие за столом, наливают себе вино сами, Павел также взял графин и наполнив свой бокал, по привычке, наполнил бокал сидящей рядом Вайле, с недоумением и как ему показалось, надеждой, на него взглянувшей.
Услышав слева, деликатное покашливание, Павел, повернувшись на звук, увидев, ехидно ухмыляющуюся физиономию Силона.
– А ты, братец, как я погляжу, времени зря не теряешь, – ткнув Павла локтем в бок, ухмыляясь, произнес мейр и вдруг хихикнув, добавил, – да и сестричка, у меня, не промах.
Повернувшись к Вайле, Павел увидел, покрасневшую и явно смущенную девушку, державшую в руке, наполненный Павлом бокал, с несколько странным, словно обдумывающую сложную задачу, выражением лица, вскоре сменившись на уверенность, и мейра, резко поднеся бокал к губам и опрокинув его в рот, повернулась к нему, задумчиво на него посмотрев.
Просидев так пару минут и словно придя к какому-то решению, Вайла опустив взгляд и поставив бокал обратно на стол, взяла стоящую перед ней пустую тарелку и наполнив ее мясом с овощами, не отрывая от тарелки взгляда, слегка подрагивающей рукой, поставила блюдо перед ним.
По изменившемуся поведению девушки было понятно, что что-то произошло, но не зная местных обычаев, Павел не мог понять в чем дело, и размышляя, что он мог сделать не так, чисто на автомате, взяв вилку и наколов на нее кусок мяса, отправил его в рот, подцепив, следом, еще пару кусков овощей.
Все, прожевав и запив вином, Павел опять взглянул на Вайлу, увидев, что настроение девушки изменилось в лучшую сторону и теперь, она сидит улыбаясь, а в ее глазах, светится облегчение и радость.
– Твою ж мать, в этот раз, вроде пронесло, но незнание местных обычаев может и к проблемам привести
