– Ну, смотри, Стас, твое дело, – сказал я. – Кстати, не знаешь случайно, где Хазин?
– Нет, – слишком быстро ответил Крыков.
Знает. Но говорить не хочет.
– А зачем тебе Хазин?
– Решил молодость вспомнить, – ответил я. – Мы ведь с ним дружны были, потом разошлись. А теперь вот что-то загрустил. Кризис среднего возраста, наверное.
– Купи красные носки, – посоветовал Крыков. – Мне сильно помогло.
Я посмеялся. Крыков посмеялся.
– Да нет, не прокатит… – вздохнул я. – То есть купил давно… Пересматривал вчера старые фотографии, помнишь, Хазин с камерой не расставался?
– Тогда все снимали, модно было.
Акцент у Крыкова вдруг пропал. И оливковая округлость из голоса исчезла. Я почувствовал, что Крыков насторожился и перестал улыбаться.
– Да-да, модно. А сейчас смотрю на фотки, пацаны еще все, веселые, над каждой фигней смеялись…
– А сейчас?
– А сейчас, Стас, не смешно. Вот и взгрустнулось… Хотя ты постарше нас был, тебе, наверное, уже тогда не смеялось…
Крыков промолчал.
– Хорошее все-таки было время, – сказал я. – Надежды юношей, как говорится. Вот и накатило, решил по старым друзьям прозвониться. Гляжу, а ты в израиловке!
Крыков снова промолчал.
Мог бы отключиться, но не отключался. Ждал. Хотел узнать, зачем я позвонил ему на самом деле.
Тогда спросил я:
– Помнишь, в Чагинск ездили? Хазин там три гига наснимал, пересматриваю вот.
Молчание. Надо предложить Уланову тему для поэмы. «Молчание Дроси Ку».
– Стас? Ты где?
– Брось, Витенька, ты же не дурак, – сказал Крыков то ли насмешливо, то ли с угрозой. – Должен понимать. Есть правило – никогда не возвращайся в прежние места. Я же тебя этому с первых дней учил, забыл?
– Да не, Стас, я не в этом смысле. Просто захотелось поговорить. Помнишь, как мы там?
– Извини, Виктор, мне бежать надо.
Прохладен и сутул.
– Стас, ты чего?
– Нет, мне правда пора, сейчас группа подъезжает как раз. Давай потом как-нибудь созвонимся.
– Стас, ты…
– Пока, Виктор.
Крыков отключился. Безусловно, это не Крыков прислал мне коробку. Про Хазина он, похоже, знает, но…
Я набрал Крыкова снова. Ну да, абонент недоступен. Вряд ли получится дозвониться еще раз, внес в черный список. Интересно, где же все-таки Хазин? А что, если действительно умер? Как-нибудь нехорошо умер, Крыков об этом знает, поэтому и напрягся?
В дверь постучали. Я замер. Постучали еще.
– Вы дома?
Блондинка. Эта дурацкая блондинка приносит мне гадские новости.
Постучали снова.
– Вы спите? – продолжала блондинка. – Э-эй! Кто-нибудь дома? Тук-тук, я твой друг…
Уходить она, похоже, не собиралась. Постучала опять.
– С вами все в порядке?
– Да! – рявкнул я. – Сейчас открою!
Выкарабкался из дивана, натянул халат, открыл дверь.
– Здравствуйте! – блондинка с блокнотом грызла карандаш.
– Здравствуйте. Что-то случилось?
– У нас акция: за месяц предоплаты неделя бесплатно! Вы заплатили за месяц вперед, так что можете оформить бонусную неделю! Будете оформлять?
– Буду, – сказал я. – Но позже.
– Тогда вам до пятницы на ресепшен надо зайти.
– Я зайду.
– Отлично, тогда я поставлю напротив вас галочку!
Хорошо. Поставь напротив меня галочку.
– Вам надо анкету заполнить. Стандартный опрос.
– Анкету… – несколько разочарованно протянул я.
– Если хотите, я сама заполню, – предложила блондинка.
– Пожалуй…
– Вот и отлично, – улыбнулась блондинка.
Зубы красивые, белые. Жрет кукурузу и сыр.
– У вас все в порядке? – блондинка поморщилась. – Нехороший запах какой-то…
