– А ничего так кепан, – оценил носитель обреза Вайатт Эрп. – У тебя второй такой нету?
Поднял рюкзак, вытряхнул содержимое – ружье, маску, пояс – бумкнул свинцом об пол.
– Отдайте кепку, – попросил я.
– Что тебе отдать, москвичок?!
Эрп нарочно наступил на маску, стекло треснуло. Хорошая, немецкая, между прочим.
– Кепку. Зачем вам кепка?
– Ты что, баклан, краев не видишь?!
Эрп подскочил, прижал к стене, вдавил локоть в горло, больно.
– Погоди, – остановил его старый. – Отпусти его, я не понял…
Эрп отступил. Урод. Придавил кадык.
– Что сказал?
– Эта кепка, – я указал мизинцем. – Она непростая.
Старый сощурился.
– Там внутри кровь, можете посмотреть. В этой кепке одного мужика зарезали…
Старый снял кепку, заглянул внутрь. Бросил на пол, достал платок, стал вытирать пальцы. Молодой Эрп растерялся, смотрел на старого, не знал, что делать.
А старый ничего не сказал, захватил бутылку с хлорофиллом и удалился, оставив молодого в некотором замешательстве.
– Ты иди, – посоветовал я. – А то опоздаешь, папа накажет…
– Смотри, сука, – молодой плюнул на порог.
– Да-да, конечно, торопись.
Молодой Эрп удалился. Я закрыл дверь и вышел на балкон. Сегодня жемчужных тараканов на кафеле было не так много.
Сел в пластиковое кресло.
К Новороссийску восходил мой любимый «Тубагач». Над морем мотались чайки и птицы покрупнее. Посреди бухты все еще болталась яхта с треугольным парусом. Вчера я в горы не уехал.
После аэропорта вернулся домой с намерением везти блондинку Катю, однако самой блондинки на месте не нашлось. На ресепшене сообщили, что Катя после обеда отпросилась в неизвестном направлении. Опять. Загадочная девушка Катя. Я слегка расстроился, но один решил не ехать, до завтра подождать, а пока отоспаться. В голове крутился быстрый бредовый день, красные сумки, визит Романа. Я выпил мятных капель и съел мед, не помогло, и тогда включил ноутбук.
«Подручный Сом» помог.
А с утра Эрп и его старший товарищ, странно все это. И неправильно, ненормально, так не делается. Нет, зожники те еще граждане, но утренний поступок вовсе не человеческий. Деньги не космические, договорились бы, не на таких договаривались, зачем этот цирк с тюленями…
Давно мне не тыкали в лоб обрезом, немного неприятно. Впрочем, плевать, скоро в горы.
Кепка лежала на полу, ну ладно, пусть полежит.
Я почистил зубы и отправился в столовую.
У плиты сутуло топталась та самая нехорошая прошлогодняя баба, похожая на ожившее дерево, скорее всего, на осину. Я спросил, знает ли она, где Катя, осина сказала, что Катя вдруг взяла отпуск на три дня за свой счет. С трудом удержался от того, чтобы спросить, где Спартак, вряд ли она знала. Ладно, блондинку все-таки вычеркиваем красными чернилами, сырники и сметана.
Прошлогодняя баба жарила сырники, неожиданно для себя я почувствовал, что хочу есть. Это фантастическое нападение троглодитов не отбило у меня утреннего аппетита, я опять заказал сырники и кизиловое варенье.
В столовую подтянулся нижний сосед. Видимо, из-за проблем с пятилитровым термосом сегодня с утра он питался быстрорастворимой лапшой, заварил ее кипятком, и лапша сильно воняла, а сосед выглядел несчастливо и распространял вокруг безнадежные волны, тянул лапшу из пенопластового кювета без аппетита, заедал хлебом. Заметив меня, послал печальное приветствие. Я моргнул в ответ и велел принести завтрак не в столовую, а к бассейну.
