Шурочка коротко усмехнулась.
– Машину твою уже забрали, – сообщила девушка. У Анастасии округлились глаза.
– Кто? – спросила она.
– Милиция, – сказала Шурочка, – сегодня утром они позвонили и сообщили, что твоя машина отогнана на штрафстоянку.
Анастасия вздохнула, утро не могло сложиться удачнее.
* * *
Утро выдалось серым и дождливым. Сжевав тост с маслом и запив его кофеем, Ксения натянула на себя толстовку, джинсы, мокасины и, прихватив куртку, направилась к входной двери своей квартиры. На самом пороге её остановил резкий звонок городского телефона. Ксения сняла трубку, звонил отец, интересуясь, как у неё дела. Она сказала, что хорошо, что уезжает по работе в Кранцберг, что ещё она ему могла сказать. Он работал далеко на севере, за полярным кругом, и его не следовало обременять её проблемами. Она никого не любила обременять своими проблемами, а обременять ими близких людей считала чем-то низким. Отец много раз предлагал ей перебраться к нему. Нам нужны классные юристы, говорил он, но она выбрала свою дорогу, и никто кроме неё не мог её пройти.
Она распрощалась с отцом, послав ему через телефон свой поцелуй, и вышла из квартиры, заперев входную дверь.
Возле подъезда она приветливо поздоровалась с сидящими на лавочке соседками и, щурясь от дождя, пошла по направлению к своему автомобилю.
Дело, которым ей предстояло сейчас заниматься, было крайне запутанным и без убийства девушки в Кранцберге, а уж с этим убийством, которое на первый взгляд не могло иметь никакого отношения к убийству Левицкого, а оно, судя по способу убийства, имело, всё становилось совершенно непонятно.
В кармане куртки завибрировал мобильный. Ксения медленно поднесла телефон к уху. Номер был незнакомый.
– Авалова слушает.
– Добрый день, Ксения Игоревна, – раздался голос в трубке, который она узнала, правда, слышала она его только по телевизору, и принадлежал он бизнесмену и бывшему министру внешней торговли Альберту Сабурову. Что ж, она определенно пользуется популярностью у сильных мира сего.
– Скорее утро, Альберт Шамильевич, – поправила девушка, – но, тем не менее, я польщена вашим звонком.
На другом конце послышалась усмешка.
– Значит, правду говорят, что вы колючая, – заметил Сабуров.
– Кто говорит, вы не верьте, – улыбнулась девушка, – лучше поговорите сами.
Снова усмешка с другого конца телефона.
– Я с этим вам и звоню, – сказал Сабуров. – Извините, если отвлекаю, но я бы хотел с вами встретиться по делу, которое нас обоих интересует.
Убитый депутат, догадалась Ксения, что же ещё это может быть? Значит, Сабуров имеет в этом деле какой-то свой интерес, иначе не стал бы разыскивать мой номер и звонить с утра пораньше.
– Никаких беспокойств, – уверила собеседника Ксения, – скажите куда подъехать, и я буду.
– Автодром «Буревестник», через час, вас устроит? – спросил Сабуров.
Естественно, автодром, хмыкнула про себя Авалова, о пристрастии Сабурова к автоспорту все знали, и Ксения не была исключением.
– Договорились, – сказала Авалова, – я буду там.
– Буду ждать, – ответил Сабуров.
Разговор закончился. Ксения убрала телефон в карман. Интересно день начинается, подумала девушка.
* * *
Одиннадцать утра. Ксения подъехала к зеленым металлическим воротам автодрома «Буревестник», припарковала машину так, чтобы она не мешала проезжающим, и, помахав охраннику удостоверением, прошла на территорию, хотя, в общем-то, показывать удостоверение было и незачем. Ксения знала, что автодром принадлежит Сабурову, и естественно, о её визите предупредили.
