”И что они этим хотели сказать?” – несколько надменно подумал я, забыв, что и сам двенадцать лет назад выбегал на университетские подмостки босиком…».
Илья Смирнов:
«Нужно помнить, что Цой пэтэушник. И что он начинал свою карьеру среди ленинградских панков, тоже вполне пэтэушных, которые назывались ”звери“ и в свободное от хулиганства время как бы музицировали в манере Sex Pistols. Наследием этого периода стали песни в репертуаре ”КИНО“: ”Мама-анархия“, ”Звери“ и ”Мои друзья“. Цоя уже с новым составом ”КИНО“ в рок-клуб сильно засасывало. Но ведь не засосало. Потому что рок-клубовская тусовка, где ”каскадеры на панели играют в Запад“, не была единственной референтной группой. Параллельно существовало рок-движение со своей системой ценностей. На подпольных концертах не оценивали музыканта по покрою штанишек. Некий коллективный разум, всесоюзный худсовет, рассредоточенный по сотням квартир, красных уголков, домашних студий звукозаписи, ухитрялся распознавать в море наивной самодеятельности ”искру электричества“ и потом поддерживать, чтобы талант не деградировал, а развивался: с ошибками, с конфликтами, с бытовыми неурядицами, но своим неповторимым путем…».
Вскоре группе пришлось расстаться с ударником. Олега Валинского забрали в армию, и Виктор с Алексеем остались одни.
Олег Валинский:
«Сначала меня направили в учебку в Павловск, там была радиоразведка… А потом полтора года я служил на Кубе… А придя из армии в ноябре 1983 года, я узнал, что Цой с Рыбой уже не играют вместе».
Виктор Цой:
«Первый концерт в рок-клубе, в 81 году, мы играли в таком составе: я и Рыба, барабаны – звучала фонограмма электрической ударной установки, Миша Васильев (из ”Аквариума“) играл бас, а Дюша (Андрей Романов, также ”Аквариум“) – клавишные. Концерт прошел ровно, понравился и нам, и публике».
Игорь Гудков:
«Я не помню, каким образом группа ”КИНО“ попала на сцену рок-клуба. Единственное, что я помню, что выступали первыми, потому что последними играли самые известные в рок-клубовской грядке. Помню, что Цой боялся выступать первым, все-таки первый концерт, все было не очень понятно… Собирали сценические костюмы им. Все принесли то, что у них было. Я принес две рубашки, очки, узкие такие, у меня дома была родительская коллекция… В то время я учился играть на кларнете, ходил в джазовую школу безуспешно, но при этом у меня были кларнет и саксофон. И вот Цой увидел у меня саксофон и говорит – может, поможешь нам на саксофоне? Я говорю – ты что, я не умею играть на саксофоне! А он говорит – не надо ничего играть. Вот есть песня – “Когда-то ты был битником”, нужно играть одну ноту. Просто зажимать и выдавать одну ноту. Это я мог делать. Вот так и получилось мое появление на сцене с ”КИНО“. Там Майк еще вылез с гитарой с одной стороны, я с саксофоном с другой, это была последняя песня. Звук был настолько плохой в рок-клубе в то время, что ничего в принципе слышно не было… Никто ничего не понял. Я уверен, что никакой славы Цой тогда не стяжал, но публика, пришедшая на рок, в зале сидела. Конечно. Наверняка ничего из представленного им не понравилось, но нам понравилось очень. У нас была настоящая гримерка, с кем-то напополам. И это было очень здорово. У меня есть пара фотографий с этого концерта, где я с саксофоном скачу на первом плане…».
Виктор продолжал писать песни, подолгу оттачивал их, обыгрывая те или иные гармонии, Алексей приезжал к нему, вместе они придумывали аранжировки, готовясь к будущей гастрольной деятельности.
