– Я не знаю ответов на ваши вопросы. Просто ранней весной этого года, в мой дом в Париже принесли ларец, в котором находилось письмо вашего отца, его завещание, небольшая сумма денег и письмо мне, в котором он написал, как и где вас найти, а также попросил, чтобы я оказал вам всякое содействие и помощь, и позаботился о вас. Дело в том, что я и ваш отец были друзьями. И мы давно ещё оговорили, что если с одним из нас, что-то случится, то он сообщит другому, по известным нам двоим адресам.
Де Бриан выслушав Шаньи, спросил:
– Эти бумаги при вас?
– Да, вот они.
Шаньи расстегнул небольшую, висевшую у него на поясе сумку, и достал бумаги.
– Вы извините, дорогой Александр, но прежде чем передать вам эти бумаги, я должен удостовериться, что вы действительно барон де Бриан.
– Что? Да как вы смеете!
Бриан вспыхнул, это было видно, даже несмотря на загар на его лице, правой рукой схватился за эфес шпаги, а левой, попытался вытащить из-за пояса пистолет.
Шаньи, в миролюбивом жесте поднял вверх обе руки, и улыбаясь крикнул:
– Стойте, стойте! Это пожелание или если хотите просьба вашего отца. Да, я вижу, что вы очень похожи на вашу маму, у вас её глаза, характер, уж точно отцовский, такой же взрывной и вспыльчивый, также, я обратил внимание на ваш перстень, с гербом рода Брианов, и на вашу фамильную шпагу. Ведь её вам оставил ваш отец?
Де Бриан кивнул.
– Тогда на ней должна быть надпись. Ведь так? Что на ней написано?
– Омне Датум Оптимум[1].
– Великолепно. А теперь скажите те слова, которые сказал вам ваш отец перед отъездом и просил запомнить.
– Долг – превыше всего.
После этих слов, Шаньи передал бумаги Бриану.
– Здесь всё, кроме письма ко мне.
Александр взял бумаги, внимательно их рассмотрел, обратил внимание на печать и отошёл поближе к окну, чтобы их прочесть.
«Мой дорогой Александр.
Если вы сейчас читаете это письмо, то произошло самое худшее, что могло произойти, меня уже нет в живых. Прошу вас простить меня, что оставляю вас так рано, но – долг превыше всего. Теперь вы наследник и продолжатель дела де Брианов. Теперь, будущее нашего рода, зависит только от вас. Прошу запомнить ещё одно – нет ничего страшнее самого страха.
Это письмо вам вручит мой друг – Шарль де Морон граф де Шаньи, доверяйте ему, а в случае нужды смело к нему обращайтесь, он поможет и позаботится о вас.
Ещё раз прошу меня простить. Прощайте, мой дорогой и любимый Александр.
Ваш отец Генрих де Бриан.
Венеция. Гостиница «Леоне Бьянко». Ноябрь 1624 года».
Среди других бумаг находилось завещание барона Генриха де Бриана, заверенное ещё 15 мая 1610 года, в котором титул, замок и земли передавались Александру де Бриану, купчая на замок и вексель на две тысячи ливров.
– Прошу извинить меня, за недоверие к вам. Вы друг моего отца и выполнили его последнюю просьбу. Но у меня, есть к вам несколько вопросов.
– Александр, я постараюсь ответить на ваши вопросы. Но дело в том, что мы выехали рано утром, ещё до рассвета, а сейчас, время перевалило за полдень, и не мешало бы нам, подкрепится. А, как вы на это смотрите?
– О, прошу простить меня дорогой граф… Но понимаете нам…у нас…видите ли мне…нечего предложить вам кроме хлеба, сыра, луковицы и вина, – запинаясь и краснея, произнёс де Бриан.
– Вам нечего стыдится, – назидательным, наставническим голосом сказал Шаньи, – бедность не порок. Бедным быть не стыдно, стыдно быть дешёвым. Отправляясь сегодня в дорогу, я наказал Буше основательно запастись провизией. Мало ли, как могли обернуться наши поиски, вдруг бы вас, не оказалось в замке? Я сейчас прикажу Буше достать всё, и клянусь Кровью Христовой, мы славно пообедаем! – уже весело, с улыбкой закончил он.
