– Ребята, смотрите внимательно. Это пробоотборный насос. Присоединяем кабель к аккумулятору, щёлкаем тумблером. Слышите, засвистела крыльчатка? Воздух всасывается через большое отверстие с насадкой, а выходит через маленькое отверстие со штуцером. На штуцер надевается вот эта прозрачная трубка. Выключаем насос. Теперь удвой те внимание. Эти стеклянные колбы являются стерильными ёмкостями, в которые отбирается проба воздуха. Колбы имеют два отвода с краниками и закрыты притёртыми пробками с резиновыми мембранами. В последующем мембраны можно проколоть микрошприцем и дозированную пробу пропустить через любой аналитический прибор. Устанавливаем штатив. На нём укрепляем заборную насадку насоса. Пластиковую трубку от насоса присоединяем к колбе. Открываем кран на насосе и краники отводов на колбе. Включаем насос и секундомер. Уходим не менее чем на пять метров, чтобы выдыхаемый нами воздух не исказил пробу. Три минуты прогоняем воздух через колбу. А сейчас, задержав дыхание, подходим к прибору, закрываем выпускной краник на колбе. Заметили, насос отключился сам? В колбе создалось избыточное давление, и автоматически сработала блокировка насоса. Не забываем закрыть впускной краник на колбе. Колбу ставим в гнездо транспортировочного чемоданчика и в эту же ячейку вставляем записку. В записке всё просто: место и время отбора пробы. Ну и дата, конечно.
– Как часто меняется насадка? – спросил один из парней, которого Гриша представил как Валерия.
– После десяти отборов. В крышке чемоданчика уложены десять насадок с фильтрами. Они по отдельности запечатаны в полиэтилен, как разовые шприцы. Естественно, нельзя касаться руками торца насадки, дуть в неё, ронять на землю. Гриша, к тебе как к стратегу отдельная просьба. Давай на планах и вертикальных разрезах горизонтов наметим места отбора проб. Горизонтов всего семь. Но ты помнишь: остались сухими только два верхних. Около шахтного ствола пробы отбирать не имеет смысла: слишком сильные конвекционные потоки. Метрах в трёхстах в сторону – предпочтительнее. Четырёх-пяти проб будет вполне достаточно. Но главное – твой глаз знатока. Погляди, может тебе чего и откроется. Я, к моему глубокому сожалению, в геологии не того…
– Саша, не суетись, – тихо сказал Гриша. – Всё сделаем как надо. Посмотри на схему, это что за труба?
Вместо меня ответил подошедший к нам Козлов:
– Это вентиляционный ствол. Вряд ли на поверхности от него что-нибудь сохранилось. Таких стволов в «первомайке» шесть. Все они помечены буквами «ВС». Видите?
– Спасибо, Евгений Иванович, – Гриша сложил схемы и спрятал в нагрудный карман ветровки. – Так как клеть не работает, мы собираемся спуститься вниз по верёвкам. По скоб-трапу, считаю, дольше и опаснее.
– Верно. Скоб-трап – дело ненадёжное. Четверть века прошло как-никак! А под землёй влажность – сто процентов. Мы сейчас для ваших ребят пробьём дыру пошире. Мои хлопцы – мастера своего дела. Проходчики. Двоим наказал, а, несмотря на выходной, пришли аж шестеро!
К нам приблизился Сергей. Вежливо взял Козлова за локоть и отвёл в сторонку:
– Евгений Иванович, раз уж пришли ваши парни, так пришли. Никого домой отправлять не будем. Но я вас попрошу: поговорите потом с ними. Чтоб поменьше слухов было после нашего отъезда. Сами понимаете, проклятое это место, а народ на домыслы горазд.
– Договорились, дорогой. Зря не волнуйся. Второй раз я видел Сергея «при исполнении». Сейчас получилось эффектнее, чем при первой встрече. Козлов, кажется, уже кое о чём догадался.
