Крейсер, выпустив еще несколько снарядов, развернулся и лег на обратный курс, а десантники, пятясь по рельсам назад, уже в спокойной обстановке заминировали и подорвали оба оставшихся тоннеля и вернулись в город, но на этот раз уже угодив под ружейный огонь на окраинах. Пробитый пулями паровоз едва дотащил свои опустевшие вагоны до станции. Трое штрафников из прикрытия подрывной команды были ранены, один убит.
Ожидавшихся атак остатков японского гарнизона на занимавших круговую оборону на железной дороге и в порту моряков так и не было. Со станции на тех же трофейных повозках подрывная команда вместе с охранными отрядами и пулеметами вернулась в порт, взорвав паровозы, вагоны на рельсах, склады и стрелки. Сразу начали свозить людей на крейсера и транспорты. Обратно на корабли десант вывезли уже за один раз. Катера тащили по паре кинугасов, а баркасы шли на веслах.
За время «круиза» по рельсам к тоннелям, на рейде Наойецу перегнали к «Иртышу» и «Корее»» и даже к «Богатырю» все, что могло быть полезно при перевозке грузов с берега на корабль и обратно, и что было можно поднять на палубы пароходов и крейсеров их грузовыми стрелами. Это все постоянно принимали на борт и сразу раскрепляли по-штормовому, на всякий случай. Вернувшийся флагман отряда также приступил к приему трофеев.
Довольно быстро на обоих крейсерах ростры и палубы на шканцах были дополнительно завалены плоскодонными кинугасами. Они были неказисты на вид, но прекрасно построены и хорошо держались на волне, обладая приличной вместимостью до 50 человек. При необходимости они могли использоваться даже для перевозки лошадей и прочих грузов. Более крупные лихтеры опускались в трюмы и поднимались на палубы транспортов, также уже забитые уложенными в два ряда суденышками.
Все, что не могли взять с собой из порта сразу после возвращения подрывников подожгли, так же как и портовые склады, предварительно выпустив пленных. К дыму пожаров на станции добавился еще и густой шлейф с берега. Несмотря на то, что пожары начали тушить сразу после отхода последних русских шлюпок и с крейсеров этому никак не препятствовали, они только набирали силу.
К наступлению темноты все уже были на борту. Пароходы и крейсера дали ход. Аккуратно выйдя на большие глубины, отряд разделился. Добротворский приказал транспортам следовать сразу к русскому побережью, отказавшись от осмотра залива Тояма, поскольку толку от ночного рейда было мало, а он опасался скорого появления японских крейсеров, которые, по его мнению, непременно караулили где-то поблизости. Воспользовавшись тем, что тучами совершенно закрыло луну, пароходы должны были за ночь как можно дальше уйти в море.
Крейсера, тем временем, повернули на север, идя вдоль, едва видимого в темноте справа по борту, берега. Где-то слева, милях в двенадцати – пятнадцати был остров Садо. Зарево пожаров в японском порту уходило за корму, но его отсветы, отражавшиеся в тучах, еще долго были видны. Беспроволочный телеграф принимал сигналы японского телеграфирования, из чего был сделан вывод о близком присутствии японского флота, хотя они и были слабыми.
Почти сразу после отхода от Наойецу наткнулись на большую трехмачтовую шхуну, груженную рыбой, жмыхом и циновками. Остановивший ее «Олег» спешно ссадил японцев в шлюпку, а шхуну потопил огнем из 75-мм орудия. Пленных с нее не брали, спеша быстрее покинуть этот район.
