– Ты один виноват в том, что тебя изгнали. Нужно было лучше себя вести, – Анжела пожала плечами.
Они ехали по аккуратным улочкам Сэнт Хиллз, таким спокойным, умиротворенным, еще украшенным после вчерашнего праздника, что на мгновенье девушке даже показалось, будто никакого Апокалипсиса нет и в помине, а Люцифер просто все это выдумал.
Решил поразвлечься подобным, надо сказать, весьма изощренным способом. Но она тут же отдернула себя. Сейчас у нее нет права проявлять даже малейшую слабость. Ведь наступление Апокалипсиса подтвердили и Крис, и Дэймон.
В конце концов, даже сам Самаэль летал наверх, обеспокоенный (если конечно так можно выразиться по отношению к бесчувственному ангелу Смерти) сложившейся ситуацией.
– Будто ты знаешь, что там было НА САМОМ ДЕЛЕ! – Люцифер презрительно скривил губы.
– Это знают даже дети, – девушка снова пожала плечами.
– Вот как? Даже дети? Может, ты была там лично? Может, видела все это? – казалось, падший возмутился.
– Зачем, если и без того все ясно? Ты возгордился, возомнив себя выше других. И глядя на тебе, понимаешь, что действительно все и было именно так, как написано.
– Запомни, историю всегда пишут победители. Проигравшим же остается либо смириться, либо продолжать бороться. Я выбрал второй вариант, и не отступаю от него до сих пор.
– Ты когда-нибудь отстанешь от меня? – спорить на счет того, что же там действительно было, или не было, Анжеле совершенно не хотелось.
Едва ли версия Люцифера может оказаться правдой хоть на одну тысячную долю.
– Когда-нибудь, возможно, да. Ты думаешь, мне приятно видеть твой укоряющий и пылающий ненавистью взгляд, приятно чувствовать твою неприязнь? – он притворно вздохнул и закатил глаза.
– Ты знаешь, где выход.
– Да, но кто же тогда о тебе позаботится, Рыжая?
– Я и сама могу прекрасно о себе позаботиться!
– Разве можешь? Ты ведь такая беспомощная и беззащитная. Всего лишь простой человек.
– Я вовсе не беззащитная! И уж тем более, не беспомощная!
– Люди по определению своему хрупки. Они сделаны из костей, которые, в свою очередь, имеют свойство ломаться. И поэтому, мне гораздо спокойней, когда ты под моим неусыпным присмотром.
– Какое тебе вообще может быть дело до целости моих костей?
– О, крошка, ты просто мне нравишься. Симпатичная такая рыжая мордашка, вздернутый носик, негодующий, полный праведного гнева взгляд, – Люцифер медово улыбнулся, – смирись уже с тем, что пока оба твоих мальчика в отъезде, я буду твоей постоянной нянькой.
– Они не мои мальчики! – Анжела вспыхнула.
Ухмылка на одну сторону выводила ее из себя, а слащавый, приторный тон раздражал еще больше.
– Ну-ну, конечно, – Люцифер покивал, и откинув голову назад, закрыл глаза, – они вот-вот вспыхнут от любви к тебе, сгорят, словно спички. Ну, или просто передерутся. Тебе рассказывали, что такое любовь для ангелов с их сверхспособностью к чувствам? Проклятье, сущее проклятье. Хотя на твоем месте я бы забрал себе их обоих. Как это называется?
Он пощелкал пальцами.
– Гарем? Хотя гарем — это, кажется, наоборот.
– Прекрати! – девушка больше была похожа на помидор. – Как ты можешь так говорить?
– О, я могу говорить и не такое! – Люцифер расхохотался. – Но, разумеется, ты не сделаешь так! Ты же вовсе не такая! Ты будешь мучить Кристиана целую вечность, и даже дольше, считая его своим другом, держа рядом, на коротком поводке, будто комнатную собачонку. Не давая забыть о себе ни на одну секунду, наполняя каждый его день болью, тоской, печалью. И при этом будешь считать себя правой, даже правильной. А с Войной у вас, конечно же, любовь. Большая, как динозавр, а еще чистая и нерушимая, словно стеклянный замок. Любовь, на которую Кристиан будет смотреть, кусая себе локти, завидуя вашему счастью, но не смея отвернуться, или закрыть глаза, ведь ты же нуждаешься в нем и его дружбе.
