На мгновенье Анжеле показалось, что за его спиной она увидела громадные, гораздо больше, чем у Дэймона, Криса, или даже Самаэля крылья.
– Храни его, Анжела, – Смотрящий вытянул вперед раскрытую ладонь, в которой лежал медальон.
– Спасибо, – девушка осторожно, двумя пальцами, взяла его за цепочку, не касаясь самой капли, теплой и пульсирующей.
Крис и Дэймон молча кивнули Кевину, выражая свою благодарность. Тот кивнул в ответ всем троим, включая Самаэля, и так же молча, проводил их до парадного выхода.
На этот раз они вышли на яркую, оживленную улицу, по которой плотным потоком шли люди.
Анжела обернулась.
Ей стало интересно, как же выглядит вход в квартиру Смотрящего, хранившего столь ценные вещи.
Но кроме глухой стены старинного здания она ничего не увидела.
– Ну что, попробуем? – голос Дэймона был полон энтузиазма, но на лице ясно читалось напряжение.
– Конечно, попробуем! Я уверена, это поможет!
Девушка аккуратно выпустила медальон в его открытую ладонь. Едва капля коснулась голой кожи, как Дэймон, сжав кулак, упал на колени. Он с трудом сдерживал крик.
От руки пошел дым, остро запахло паленой плотью. Дэймон изо всех сил старался не разжимать кулак.
Дым становился гуще, на руке от напряжения вздулись вены. Он смог продержаться не дольше минуты, после чего упал на мощеную мостовую. Рука разжалась, и тихо звякнув, медальон выкатился из ослабевших, покрывшихся копотью пальцев.
Люди спокойно обходили стороной упавшего Дэймона, Анжелу полную ужаса, и напряженного Криса, словно не замечая, что вот на тротуаре лежит человек, которому явно нужна медицинская помощь.
Очевидно, Самаэль вновь выключил свою защиту, сделав их буквально невидимыми.
– Что с тобой? Что это было? Что с рукой? – девушка присела рядом, поддерживая Хэвенли.
Дэймон, уже очнувшийся, потряс головой, пытаясь взбодриться. Ладонь еще саднило.
Он хмуро сжал и разжал кулак, проверяя его работу. Ожог заживал прямо на глазах, но выглядел по-прежнему жутко. Еще бы, ведь медальон прожег его ладонь до самой кости.
– Кажется, я понял, что он имел в виду, говоря про падших, – Дэймон усмехнулся, и спрятав руку в карман, попытался подняться, но смог лишь присесть, – не видать мне прощения.
– Но почему? Почему это не помогло? Почему все так вышло? – Анжела готова была вот-вот расплакаться.
Она подняла кулон с земли. Капля все так же радостно и ярко переливалась, испуская тепло.
– Потому что ангелы – это не люди. И Первый Падший появился еще до Евы. Но блестяшка все равно бы не помогла. Войной тебя делает не твое падение, – рядом, усмехаясь, стоял Люцифер. Он говорил медленно, словно объясняя ребенку очевидные вещи:
– Ты уже перешел черту, тебе не вернуться назад. Нарушив Его решение, ты стал Войной, и даже если Он простит тебя и примет обратно, ты вновь спасешь эту девчонку. Вновь пойдешь против Его воли.
– Кажется, он прав, – Дэймон поднялся, отряхнув колени, – я думал, что меня вывернет наизнанку, если не отпущу его.
– Знаешь, почему он помогает людям? – Люцифер скривился, – я так давно на земле, что начал понимать кое-какие тонкие нюансы. Человек, даже с самой черной душою, в ее глубине жаждет прощения. Он ХОЧЕТ быть спасенным. И камень чувствует это, откликается на зов. Тебе же вовсе не светит обратно. Твое место здесь, и ты это прекрасно понимаешь, а значит, даже самый сильный артефакт будет бессилен. А вот нашей крошке этот камешек очень даже может помочь. Надень его.
