Эйфория от безумного полета тесно переплелась со сладким счастьем и светом поцелуя, и Анжела растворялась в этом ощущении без остатка.
Вновь замерев в вертикальном положении, Дэймон отстранился, и одной рукой погладил ее щеку, сделав это так нежно, так трепетно и с такой всепоглощающей любовью, что у Анжелы замерло сердце.
Пожалуй, если бы на месте Дэймона был кто-то другой, девушка бы безумно испугалась. Может она и не слишком боялась высоты, но теперь город внизу казался совсем крошечным.
Однако сейчас с ней был именно Хэвенли, и даже одной рукой он держал ее так надежно, как никто бы не смог и двумя.
С ним она боялась лишь одного – того, что он когда-нибудь ее покинет.
С некоторым сожалением Дэймон подхватил ее поудобней, и сделав плавный полукруг, начал снижаться. Анжела видела, как трепещут его крылья, раздуваемые потоками упругого воздуха.
Они пролетели над прямым садом с аккуратными дорожками, сходящимися к круглым фонтанам, и опустились около самого его края.
Дэймон аккуратно поставил Анжелу на ноги, на некоторое время задержав в своих объятиях.
Несмотря на то, что рядом были люди, никто не тыкал в них пальцем, не кричал и не паниковал. Никто даже не смотрел на них. Все обходили ребят по широкой дуге, старательно отворачивая головы и ускоряя шаг.
Быстро убрав крылья, Дэймон натянул свою, неизменно белую одежду, которую Анжела во время полета не выпускала из рук.
Они прошлись по аккуратной набережной, вдоль спокойно текущей, мутной Сены с одной стороны, и зданиями с изящными фасадами и черными коваными балкончиками с другой.
– Еще немного, и мы будем в самом сердце Парижа, – пообещал Дэймон, не выпуская руку Анжелы из своих длинных, горячих пальцев.
– Я думала, его сердце это Эйфелева башня, – недоуменно отозвалась та.
– Нет, не совсем. Скоро ты и сама увидишь, что башня — это далеко не все, на что стоит посмотреть.
– О, я уже в этом уверена.
Около моста, по краям которого стояли величественные статуи девушек, восседавших на троне, Анжела, сама не зная почему, захотела спуститься вниз, к самой реке.
Воздух здесь был влажный и тягучий, а от воды веяло прохладой. Народу поубавилось – ни тебе спешащих работников, ни веселых студентов. Лишь парочка старичков-туристов с большим фотоаппаратом.
Казалось, даже шум города стих, сделавшись почти незаметным, точно кто-то просто убавил звук.
– Тут так волшебно, – прошептала Анжела.
У нее и впрямь было ощущение, будто она попала в какую-то невероятную, чудесную сказку.
Постояв немного у воды, они вновь вышли на улицу.
– Тогда представляю, что ты скажешь про Рим, – Дэймон улыбнулся той открытой и доброй улыбкой, которая так редко появлялась на его лице, и которую Анжела так сильно любила.
– Наверное, у меня просто не будет слов.
– Ну, слова, думаю, ты точно найдешь. Уж с этим у тебя проблем никогда не было, – Дэймон мягко рассмеялся.
– А, по-моему, наоборот. Дарси, например, куда как разговорчивей, – Анжела тоже не сдержала смех.
Впрочем, в этом она была в большей степени права. К тому же, наедине с Дэймоном, ей хотелось вовсе не разговоров.
– Оу, ну рядом с Дарси любой, даже самый болтливый, покажется тихоней и молчуном.
По-прежнему смеясь, они вышли к музею Средневековья.
– Нам сюда, – Дэймон потянул ее к входу, – у этого музея интересная история. Здесь хранятся великолепные гобелены, а также на территории музея расположены старинные термы.
