Сейчас все его надежды рухнули, оставив после себя лишь жесткое разочарование.
Он вновь подвел ее. И теперь не знает, что делать дальше. Он возлагал чересчур много надежд на этот медальон, и теперь, поняв, как ошибался, не мог себе этого простить.
И что еще хуже, они уже столько времени потратили впустую. Сначала Ник, теперь этот артефакт. Слишком много просчетов и слишком мало возможностей.
– Эй, с тобой все в порядке? – Анжела с тревогой сжала его руку.
Они вышли на парковку около аэропорта. Люцифер успел испариться, едва они высадились из самолета, и Анжела была этому несказанно рада.
Крис вышагивал рядом с ними, такой же хмурый и молчаливый, как и Дэймон. Он чувствовал сейчас тоже самое, и был подавлен. И у него, как и у Хэвенли, не было никаких новых идей.
– Все отлично. Париж был просто восхитителен, – Дэймон улыбнулся, хотя вышло это у него слегка натянуто.
Сейчас он вовсе не желал, вдобавок ко всему, еще и огорчать Анжелу.
– Восхитителен и чудесен, – она кивнула и улыбнулась в ответ куда более искренне, чем Дэймон.
Медальон согревал ее своим волшебным влиянием, и она не заметила того, что улыбка Дэймона далека от счастливой.
– Но не так восхитителен и чудесен, как ты, – это Хэвенли говорил уже искренне.
Анжела захихикала.
Вдвоем они сели в машину, и Дэймон сорвался с места в своей обычной, но иногда чересчур сумасшедшей, манере езды.
Крис остался в Портленде, сославшись на какие-то важные дела. Хотя Анжела подозревала, что он просто не хочет плестись сзади них – обогнать Дэймона было бы нереально.
– Жаль, что у нас было так мало времени. Я бы хотела рассмотреть все получше, – они уже ехали домой, и Анжела мечтательно улыбалась, прокручивая в голове моменты поездки.
Особенно останавливаясь на тех двух, когда Дэймон кружил ей голову в поцелуе.
– Когда-нибудь мы побываем там еще раз, – отозвался Хэвенли, стараясь, чтобы голос звучал не слишком печально.
Он все еще не хотел рушить такое хрупкое счастье Анжелы. Не хотел, чтобы она поняла – у него совсем нет идей.
– Обещаешь?
– Обещаю, – от этого обещания ему стало еще хуже, но Анжела, похоже, успокоившись, отвернулась к окну.
Он уже говорил ей сегодня, что обязательно свозит ее и в Париж, и в Рим. Вот только сейчас он сомневался, сможет ли сдержать все свои обещания.
Темные мысли навалились на него с новой силой.
Анжела верила ему, а он обманул ее доверие. И в голове у него по-прежнему нет ни одной идеи.
Анжела же все так же не замечала его гнетущего настроения, списав излишнюю молчаливость на сосредоточенность дорогой.
Саму ее сейчас не волновал ни Люцифер, ни Апокалипсис.
Опьяненная эйфорией медальона, она лишь хотела побыстрее оказаться дома, в таких надежных и нежных объятиях. Хотела вновь почувствовать прикосновения длинных и чувственных пальцев. Хотела ощутить вкус медовых губ и ту восхитительную легкость, и несравненную сладость поцелуя.
– Ты же поднимешься ко мне?
Сейчас они стояли около дома Анжелы.
От окон шел мягкий свет, а это значило, что Джош уже приехал с работы, но девушка не спешила выходить из машины. Сначала она хотела убедиться, что точно увидит Дэймона вновь через несколько минут.
– Конечно, поднимусь. Если только, ты этого хочешь.
– Еще как хочу. Очень, – Анжела покраснела, вдруг поняв, что у этих слов есть второй смысл.
– Тогда увидимся наверху, – уловив ее чувства, он улыбнулся, мягко и открыто.
