Утром Билл встал рано. За завтраком бабушка сообщила, что ей нужно уехать на пару дней в Нилз. Мила подозрительно цвела в радости и напевала песенку, а Билл сидел молча и уплетал завтрак. Весь его день уже расписан: с утра колледж, затем в гости к Джессике, а в шесть вечера на работу.
– Сынок, а как там Джессика? – поинтересовалась мама. – Сильно подвернула ногу?
– Не особо, мам, – ответил Билл. – До свадьбы заживет.
Конечно, так ответил он в шутку, но все удивились. Они и впрямь решили, что Билл планирует сделать ей предложение. Он пока не задумывался над этим.
– Передавай ей привет! – сказала мама. – И попроси прощения от меня за мое ужасное поведение!
– Хорошо, мам! – ответил Билл.
Он встал из-за стола, со всеми попрощался, оделся, прихватил рюкзак и поспешил на учебу. В колледже Билл не был уже больше недели, и появляться на учебе ему казалось чуждым. Взяв волю в кулак, он пересилил себя и свои внутренние страхи. В колледже на него уже не смотрели так, как до этого, а наоборот, многие удивлялись его настроению и бодрости духа. Преподаватели соболезновали утрате, а сверстники молча хлопали его по плечу.
После учебы Бенктон торопился к Джессике, поэтому совсем забыл купить ей мазь от растяжения, что она просила днем ранее. Постучал в дверь. Перед ним снова стояла бабушка Лиза, но на этот раз она не хмурилась, а приветливо улыбалась.
– Проходи, Билли!
– Спасибо! – сказал Бенктон, робко переступая порог.
Джессика ждала его в дверях своей комнаты. Она светилась от счастья и даже не злилась на него за забывчивость. Поцеловала и пригласила к себе. В комнате они занимались математикой, веселились и слушали музыку.
Спустя пару часов они вышли. Билл подхватил Джессику на руки и отнес в кухню. Девушка смеялась, а бабушка радовалась за счастливые годы внучки. Вместе перекусили и пообщались о жизни и будущем. Биллу нужно было бежать на работу, поэтому задерживаться он не мог, хотя и уходить из теплой компании тоже не желал. Бабушка собрала ему небольшой паек, после чего проводила его, закрыв за ним дверь.
На работе время для Билла летело с неимоверной скоростью. Там он не протирал штаны, как в колледже. Машины для отгрузки подъезжали одна за другой. Бенктон так уставал, что иногда приходил домой без памяти и моментально засыпал.В эту смену из-за сильного снегопада две машины пришли с опозданием, поэтому Биллу пришлось задержаться почти на час.
После работы он подходил к своему дому. С улицы виднелось, что в маминой комнате горит ночник. Обычно она его включала, когда выпивала или читала книгу. Но с утра та была трезва и из разговора не собиралась пить. Открыв ключом дверь, он громко сказал:
– Мам, я дома! Ты не спишь?
Ответа не последовало. Ткацкой нитью расправились нервы, а сердце словно сжала чья-то рука. Холодную тишину растлевала тихая джазовая музыка, а хриплый голос Луи Армстронга мелодично рассказывал, как прекрасен мир. Билл медленно прошел в комнату. Через секунду отпрянул к стене, он будто забыл, как дышать. Сердце освободилось и заколотилось в попытке нагнать упущенное, а пальцы рук онемели. В стылом свете ночника с потолка свисало тело мамы. Через приоткрытое окно закрадывался легкий сквозняк и играл телом, как сломанной, но висевшей на тоненькой коре веткой. Оно покачивалось над полом, аккуратно задевая бледными пальцами ног стул, лежавший рядом. Глаза сквозь спутанные, когда-то цветущие темные волосы молчаливо уставлены на Билла. Комната была наполнена запахом спиртного, а сигаретная горечь еще не успела рассеяться. Тело овивали серые прозрачные струйки едкого дыма. Они гладили бледно-синие сухие губы приоткрытого рта. И только Луи Армстронг из проигрывателя издевательски повторял, как прекрасен мир.
