Я чувствовала ее присутствие. Дочь могла положить крошечную теплую руку на мою щеку, как делала много раз за свою жизнь, и сказать, что все будет хорошо. «Мне теперь лучше, мамуля», – сказала бы она, я знаю. Такое времяпрепровождение меня утешало.
Майкл не мог этого понять категорически. Считал, что я только причиняю себе боль. Он говорил, что Меган больше нет, а мы должны жить дальше, сосредоточиться на будущем.
Возможно, именно поэтому мне было так тревожно смотреть на распахнутую дверь в комнату дочери. Неужели мой непоколебимый муженек нашел в себе силы не сдерживать чувств и сейчас бьется в истерике на ее кровати? Вдруг он уже залил слезами всю простыню?
Идя по коридору, я мысленно приготовилась к худшему.
* * *
Когда я вошла, Майкл обернулся и с неприязнью взглянул мне прямо в глаза.
– Мне казалось, я велел держать дверь ее комнаты запертой.
Я была сбита с толку его гневом. Просто не ожидала таких слов.
– Прости, наверное, забыла. Что ты делаешь дома так рано?
– Галстук меняю, – сказал Майкл. – Испачкался во время обеда.
Он закрыл дверь шкафа Меган и встал в центре комнаты.
Уперев руки в бока, муж окинул взглядом все свидетельства ее существования – белый туалетный столик, на котором стояла шкатулка с украшениями, плакаты с кроликами на стене и корзину с игрушечными зверятами.
– Нужно все отсюда убрать, – сказал он, не глядя на меня. – Мы можем пожертвовать все игрушки и одежду Меган Армии спасения. Она бы хотела этого. Она всегда была щедрой.
Я беспокойно сглотнула и сделала еще несколько шагов в сторону Майкла.
– Да, она была щедрой. Но я пока не готова расстаться со всеми этими вещами. Мне нравится иногда сюда приходить. Как будто она все еще рядом.
Майкл метнул на меня тяжелый взгляд – один из тех, что заставляют чувствовать себя глупой и слабой.
– Ее больше нет, Софи. И рано или поздно тебе придется это принять.
Во мне вспыхнул гнев.
– Прошло всего-то полгода.
– Да, полгода. Шесть мучительных месяцев. За которые ты не делала ничего, кроме как сидела и плакала. А эта комната превратилась в склеп. Мне уже даже по вечерам домой возвращаться не хочется. Думаю, было бы лучше, если бы кто-то смог прийти и все отсюда забрать. Мебель в том числе.
Пробарабанив все это, Майкл сделал шаг вперед и заговорил более мягким, обнадеживающим тоном:
– Мы могли бы достать тебе новый стол и компьютер. Превратить эту комнату в твой рабочий кабинет. Тебе нужно снова начать писать.
Я нахмурилась.
– Я не могу писать. Только не сейчас. Мне нужно время.
– Но ты не можешь просто замкнуться в собственном горе, Софи. Наоборот, надо постараться забыть о нем, научиться жить. Нам обоим нужно двигаться дальше.
Я покачала головой.
– Нет! Может быть, ты и готов двигаться дальше, а я нет. Я все еще в агонии. Я не могу просто забыть о Меган, сделать вид, что ее никогда не было.
– Я не это имею в виду.
– А что же ты тогда имеешь в виду? – Мой голос почти сорвался на крик.
Майкл перевел взгляд на окно. Повисла долгая мучительная пауза.
– Знаешь что? Забудь, – сказал он, проходя мимо меня к двери. – Мне нужно вернуться на работу. Сегодня скорее всего буду поздно. Почему бы тебе не посмотреть какой-нибудь хороший фильм?
Пока я смотрела ему вслед, казалось, пол ушел у меня из-под ног. Я почувствовала себя в несущейся по волнам утлой лодчонке, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить равновесие, а волны тем временем нещадно бились о борт.
