Если она устроила спектакль, то, надо сказать, неплохой. Черт! Похоже, у нее шок. Лицо бледное. Глаза пустые.
Джесс схватил женщину за руку.
– Ну ладно… Успокойтесь…
Сиенна засмеялась. Так смеются раненые на поле боя перед тем, как впасть в ожесточенное безумие, сравнимое с яростью дикого животного.
– Тише-тише. – Джесс слышал, как стучат ее зубы, а у него не было ничего, чтобы согреть ее. С тихим проклятием он обнял Сиенну. – Ну же, успокойтесь.
– В-вы слышали, ч-что я сказала? Я б-была внизу. У самого подножия горы… И вот я уже не там. А вы… вы…
Он молча притянул ее к себе. Она пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Через несколько секунд Сиенна всхлипнула, Джесс ощутил тепло ее дыхания на своей груди, горячие капли слез. Она казалась такой маленькой, такой хрупкой в его руках.
Как же у нее хватило сил забраться сюда?
Он не находил разумного объяснения.
Да, она проигнорировала запрещающие знаки. Он был уверен в этом. Но как ей удалось забраться на выступ? Он-то знал, какие сильные мышцы нужно иметь для этого, и не сомневался, что ей такое не под силу.
Правда, тело у нее хотя и мягкое, но в то же время хорошо тренированное. И упругое. А грудь… Полная. Округлая. Зрелая. Наверное, он и вправду дикарь, если готов прийти в возбуждение, держа в объятиях незнакомую женщину, к которой не должен испытывать никакой симпатии.
Сегодня, как только они спустятся с этой чертовой скалы, он вернет себе нормальный облик. А потом отправится в город, в бар и подцепит какую-нибудь сладкую курочку.
Пора кончать с не в меру затянувшимся воздержанием.
И тогда он не будет испытывать возбуждение, держа в объятиях какую-то охотницу за древностями.
Ладно. По крайней мере ее перестала бить дрожь. Джесс осторожно отстранился.
– Все в порядке?
Сиенна кивнула. С ее волос соскользнула резинка. Он думал, что они у нее темные, но – нет. Они отливали золотом.
– Ладно, – сказал Джесс. – Слушайте меня внимательно. Вам придется помогать мне, если вы хотите спуститься вниз.
Сиенна посмотрела на него:
– А что… что со мной случилось?
Ее голос был очень тихим, чувствовалось, что она все еще не пришла в себя.
– Молния.
Женщина кивнула:
– Я помню… Она была зеленой. Разве бывают зеленые молнии?
Хороший вопрос. Молнии, особенно здесь, могли быть разных цветов. Красные. Белые. Голубые. Но зеленая…
– Это может подождать, – отрезал Джесс. – Сейчас для нас главное – спуститься.
Ее горло судорожно сжалось. Кончик языка пробежал по пересохшим губам.
– У меня… не так уж много опыта в этом.
– У вас есть сообщники?
Сиенна непонимающе уставилась на него.
– Что?
– Был ли еще кто-нибудь с вами?
Должен быть. Джесс придвинулся к краю каменной платформы и посмотрел вниз, изучая дно каньона. Никого. Только Клауд, помахивая длинным хвостом, жевал кустарник.
– Да, – наконец сказала Сиенна. – Конечно. – Она встала и чуть покачнулась. Инстинктивно Джесс шагнул к ней, собираясь поддержать. – Джек. Джек и другие.
– Они вас бросили.
– Нет. Они, должно быть, где-то здесь, у подножия.
– Они ушли, – грубо оборвал ее Джесс. – Они заставили вас рисковать жизнью. Здесь нечего брать. Священный камень, как вы сами понимаете, великоват. А больше ничего нет. – Его губы скривились. – Ваши люди забрали все, что можно, еще пятьдесят лет назад.
– Мои люди? – Она посмотрела на него. – Что это значит?
И в самом деле, что? Она – белая. Он тоже. Наполовину, конечно, но разве это имеет значение? Разве Джесс Блэквулф когда-нибудь придавал значение цвету кожи?
