– Катя, давай дружить вечно и… Можно тебя поцеловать?
Над озером снова зазвенел весёлый колокольчик, и Катя на секунду подставила розовую щёчку для поцелуя. Саша успел лишь прикоснуться к ней губами. Девушка сорвалась с места и в мгновение ока оказалась на обрыве. Сверху она крикнула мальчику:
– Я домой, встретимся завтра в школе.
Саша не успел заметить, как девушка растворилась в яблоневом саду, но он был сегодня счастлив. Сегодня было первое свидание с девушкой, которую любил и обожал всей душой и всем сердцем. Он боялся в этом ей признаться, считая себя недостойным её. Саша думал: чтобы любить такую девушку и добиться взаимности, надо стать банкиром, и он им станет. А до тех пор пока он учится в школе, ему придётся испытывать финансовые трудности. Иногда Саша обижался на своих родителей, что они не выделяют ему достаточно денег на карманные расходы, были против покупки мотоцикла, но и понимал, что они живут от зарплаты до зарплаты, чётко планируя, на что потратить деньги. В этот план включались и его расходы на походы в кино, на мороженое, но не более того. С другой стороны, он был хорошо одет и накормлен. Саша возвращался домой после свидания и решил обратиться к родителям ещё раз с просьбой о покупке мотоцикла. Теперь он стал нужен ему как никогда, чтобы катать на нём любимую девушку.
Катя вернулась домой и сразу же оказалась под прицелом строгих взглядов родителей. Любовь Николаевна нарочито строго спросила:
– И где же наша доченька так долго гуляла?
Катя напустила на себя независимость.
– Ваша доченька уже взрослая девушка, которой можно гулять на улице без присмотра до ночного времени, то есть до двадцати двух часов. А сейчас ещё и восьми-то нет.
– А не слишком ли рано наша доченька становится шустрой и умной? – сказал Алексей Григорьевич.
– Шустрить и умничать есть в кого, – парировала Катя.
– А как насчёт ремешка? – отец демонстративно показал на свой брючный ремень.
– Запрещено, буду жаловаться в ООН.
Любовь Николаевна всплеснула руками.
– А куда же бедным родителям жаловаться! Ладно, говори, где была и с кем, и ремень отпадает.
– Под моральными пытками вынуждена признаться, что гуляла на озере с Сашей.
– С Савельевым, что ли? – переспросил отец,
– Ну а с кем же ещё?
– Так я его родителей пригласил к нам в гости на следующую субботу. Ничего не имею против. Хорошая семья, и парень растёт толковый. Гуляйте, да только не загуливайтесь. Ещё надо школу закончить и в университет поступить.
– Так, папа, начинается. Я уже знаю, что ты хочешь сказать, что, мол, потом надо закончить вуз, устроится на работу, получить жильё, а потом и жизнь кончится.
Александр Григорьевич усмехнулся.
– Ну, так уж затягивать процесс не стоит, но на ноги надо стать.
– Стану, не волнуйся, но и девой старой я быть не собираюсь.
– Послушай, мать, что доченька говорит в шестнадцать лет о каких-то старых девах. Ну и молодёжь пошла! Диву даёшься, откуда что берётся.
– Скоро, папа, двадцать первый век начнётся. Это будет наш век – век стремительных решений и дел. Не в пример вашему времени, когда и жизнь и дела строились по принципу выражения «ни шатко ни валко».
– Откуда ты этим напиталась? – глава семейства передёрнул плечами.
– Из жизни, из книг, от вас, мама и папа, – Катя прошла в зал.
– Да, мать, выросла наша дочь, и с ней уже не поспоришь, – Алексей Григорьевич галантно пропустил жену вслед за дочерью.
