– Вот же пакостная баба! – он всё же начал одеваться.
– Ну а чего ты к ней полез? – повторил вопрос товарищ. – Сам знаешь какова! Она Хвѐшку два дня назад с третьего этажа швырнула. Но он-то оборотень, на все четыре лапы приземлился и потрусил дальше, а ты костей после не соберёшь.
Бритый только фыркнул и громыхнул дверью, выходя.
***
Косая башня – одна стена у неё была выше другой, из-за чего она действительно выглядела кривой – возвышалась над западной стеной. Самая тонкая из башен, она предназначалась не для караула, а для сигнального колокола. Наверху всегда кто-то дежурил и в случае опасности – ну, там, пожар во дворце – трезвонил.
На верхней площадке под остроконечной крышей, поддерживаемой четырьмя столбами, лежала каменная плита серого цвета. С одной стороны она была выше, чем с другой, и по линии её поверхности можно было горизонт выверять. Выше, в трёх локтях над плитой, висел громадный чугунный колокол, украшенный затейливой вязью. Несмотря на то, что гигант казался недвижимым, в сильный ветер он раскачивался как маятник и вместе с ним дрожала вся башня. Из-за этого его даже лишили «голоса», чтобы попусту не беспокоил звоном, и часовые обычно сами подвешивали чугунную болванку язычка на крюк, если всё же требовалось всполошить дворец.
На плите, свернув ноги кренделем, сидел сухощавый мужчина с длинными редкими белёсыми волосами, собранными в куколь на затылке. Длинноватое лицо с острым подбородком выглядело усталым, но всё же казалось, что мужчина не старше самой Дейны.
– Доброе утро, дядя Изен.
Мужчина не спешил открывать глаза, но Дейна была уверена, что он уже давно заметил её. Наконец он приподнял веки, и вокруг глаз тут же расползлись лучи морщинок, а уголки губ залегли в складках.
– Дейна, – неожиданно старческий голос заставил женщину вздрогнуть. А вроде бы столько раз слышала. – Чего это ты меня, старика, ищешь?
– Спросить хочу, – прямо сказала та. – Ты давно здесь служишь, многое знаешь, многое видел.
– Ну, всякое случалось, – скромно отозвался Изен, начавший службу ещё при прошлом императоре.
Оборотень из северного орлиного клана пришёл во дворец на смену сыну. У того жена разрешилась двойней, и опасная служба при дворе ему уже не подходила. Изен здесь быстро прижился, обрёл уважение и тихо-мирно нёс службу уже почти семьдесят пять лет.
– Наги часто приезжают?
– Да так же, как и все. Почти каждые пять лет.
– А наагалей Ссадаши раньше приезжал?
Лицо дядьки Изена неуловимо изменилось. Старый оборотень прищурился и неспешно зашарил по поясу. Нашёл кисет с табаком и неторопливо раскурил маленькую трубочку.
– Бывал, – наконец ответил оборотень. – Третий раз за мою службу приезжает.
– Кто он такой?
– А тебе какой интерес? – зыркнул на неё голубым глазом дядька.
– Император отрядил меня к нему в охрану.
– О, – коротко выдохнул оборотень и глубоко затянулся дымом. – Подсобил тебе величество. Да ты не переживай. Странный он просто.
– В смысле, странный?
– Ну… такой, – дядька неопределённо махнул трубкой из стороны в сторону. – Жеманный, женственный, в бабскую одежду рядится, на мужиков вешается. Тьху, – оборотень лениво сплюнул, – непотребство и только. Ты женщина, тебе бояться и не стоит.
– Мне не за себя, а за него бояться нужно. Есть ли враги? Может, обидел кого среди других посольств?
– Ох, Дейна, а то ты нас, мужиков, не знаешь? Да одно его существование уже обида, – хмыкнул оборотень. – А так вроде ничего особенного. Жена повелителя нагов, кажись, его ценит, любит и оберегает. У нас его, кстати, старожилы Цветочком прозывают. А чего интерес такой? Али тебе ничего про него сказали?
