Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря - страница 57

Андрей Ерёмин

Вот главное, что должен понимать кающийся, по мнению отца Александра: исповедь нужна не для того, чтобы изгонять грехи, а чтобы стать принципиально другим человеком. «Потому что, если косить грехи, как траву, остаются не вырванными корни и сорняки опять вырастают. Но сами мы другими не становимся – для этого нам нужна сила Божия».^>[26]

Владимир Ерохин

На исповеди признаюсь отцу Александру: «Грешен я, батюшка, билет в автобусе не беру». Отец Александр: «А это гадит душу!»

Михаил Завалов

Нередко грань исповеди и разговора стирается, что поначалу меня несколько смущало как нарушение чистоты жанра. Он говорил о работе, спрашивал о домашних, о планах на будущее, о психологических механизмах проблем. Позднее я понял, что его главный вопрос на исповеди ко мне был скорее: «Куда ты движешься?», а не: «Итак, что ты натворил за отчётный период?» Потому он мог говорить о разных гранях жизни, принося и ставя их перед лицом Бога, – и они обретали иную значимость и остроту. «Когда вы входите в палату (я работал санитаром на институтской практике в летнее время), – настройте себя: вот люди, за которых умер Христос».

Священник Михаил Залесский

Всего несколько раз я исповедовался у отца Александра, но эти исповеди оставили глубокий след в моей душе. Кажется, я не забыл ничего из того, что он говорил мне. Услышав, что я часто раздражаюсь по пустякам, он сказал: «Вы знаете, что такое великодушие? Так вот, в отличие от малодушного человека великодушный – это человек с большой душой. А в мире духовном законы противоположны законам физического мира. Если в телесном, вещественном мире наиболее мелкие частицы и предметы проходят мимо всяких неоднородностей, то в мире духовном наоборот: маленькая душонка задевает за все мелкие шероховатости, а большая душа не замечает мелких препятствий, проходит, не задевая их. Так что старайтесь быть великодушнее, и тогда начнёте как бы подниматься. Попробуйте быть на два метра выше мелких неприятностей».

В начале июня дочери Любе исполнилось семь лет. День её рождения пришёлся на субботу, и я повёл её к первой исповеди. Служил и исповедовал отец Александр. И в это лето и в последующие Люба неоднократно исповедовалась у отца Александра, о его наставлениях и советах рассказывала нам. Запомнился один такой совет. В школе на уроках физкультуры у Любы из-под маечки выпадал крестик. Время было доперестроечное. Следовали замечания преподавателя, вопросы и даже издёвки одноклассников. Люба поделилась с отцом Александром. Он сказал: «Моя мама всегда вышивала нам с братом на маечках, в которых мы занимались физкультурой, крестики красной ниточкой. Попроси свою маму – она сделает тебе так же».^>[27]

Григорий Зобин

Моя мама пошла на исповедь. Было видно, что она сильно волнуется. Батюшка внимательно выслушал маму, а потом, взяв её за руку, начал беседовать с ней. Позже мама пересказала мне этот разговор. Она говорила тогда отцу Александру, что очень трудно жить, как на вулкане, с ощущением постоянного страха за близких, когда не знаешь, что будет завтра. Батюшка улыбнулся в ответ. «Вспомните XIX век, – сказал он. – Чеховские персонажи – сытые, благополучные, спокойные. Ни событий, ни желаний… Но ведь вешались же они от такой жизни! Топились, стрелялись оттого, что ничего не происходило. А мы с вами очень счастливые люди. Мы живём в трудное, но такое прекрасное, такое интересное время!»