Эмили пошла вдоль стеллажей, но тут дверь в комнату скрипнула, и она замерла, затаив дыхание… Через небольшую щель между книгами она увидела вбежавшую в комнату девочку, которая очень-очень походила на неё… Лицо девочки сияло радостью, в руках была книга и листочек диплома. Девочка закружилась по комнате, так что Эмили вся сжалась, чтобы не быть случайно замеченной. Но девочка, казалось, совсем ничего не замечала, так она была счастлива. Даже когда вошла… мама Эмили, а это была именно она, счастливая победительница конкурса поэтов продолжала свой восторженный танец между книжных полок. Мама рассмеялась, и девочка бросалась в её объятья.
Нет, это было уже слишком! Слёзы снова наполнили глаза Эмили и уже безо всякой осторожности, она бросилась назад, к занавесу.
В круглой комнатке, Эмили дала волю слезам. Она листала подаренный сборник стихов своей знаменитой тёзки и плакала. Эмилия Дикинсон была не просто какой-то случайной тёзкой. Её стихи окружали Эмили с раннего детства. Многие она помнила наизусть. Мама часто читала их вслух, вместо колыбельных.
Пчела совсем не боится меня
И с бабочкой мы друзья.
И птицы на сто голосов звенят,
Когда прихожу к ним я,
И громче смеётся весёлый ручей,
И ветер словно шальной,
Но вот отчего, скажи, летний день,
Твой блеск туманит взгляд мой?1 Мама не скрывала, что даже дочку она назвала в честь Поэтессы. Впрочем, для Амхерста, где Эмилия Дикинсон родилась, выросла и всю жизнь писала свои замечательные стихи, это было не удивительно.
Чтение стихов немного успокоило Эмили. Она взглянула на светящиеся цифры, на подернутое инеем окно и задумалась. Это что же выходит, что перед ней не что иное, как самая настоящая машина времени? То есть можно самой увидеть, например… э-э… Эмилию Дикинсон! От этой невероятной мысли Эмили вскочила на ноги, подбежала к окну, оглядела заснеженную аллею, потом снова порывисто вернулась к столу и раскрыла книгу на статье, где рассказывалось о жизни Поэтессы.
Заманчиво было встретить знаменитую тёзку ровесницей. Сколько бы они всего могли рассказать друг другу! Но могла ли Эмили научиться чему-то при такой встрече? Нет, вот если встретить Поэтессу взрослой, очень взрослой – да, тогда она могла бы помочь Эмили найти вдохновение и, может быть, подсказала, как писать такие классные стихи. Правда, Поэтесса часто болела… Поразмыслив немного над датой, девочка с помощью штурвала выставила 10 июня 1873 года, время довольно спокойное в жизни знаменитой тёзки. Эмили решительно нажала кнопку, и машина мерно загудела.
Деревья за окном меняли свои наряды: с белого на зелёный, с зелёного на желтый, потом темнели, теряя краски, и вновь одевались в пушистые, белые одеяния. Так повторялось всё снова и снова…
Странный шорох отвлек Эмили от созерцания этой удивительной, живой картины. Она повернулась. Шорох повторился. Он доносился откуда-то из под дивана. Может быть, мышь? Мышь в машине времени? Сколько же она всего повидала!
Девочка стало любопытно. Осторожно, на цыпочках она подошла к тому месту, откуда доносились шорохи, и заглянула под диван. Чьи-то любопытные глаза смотрели прямо на неё! Вскрикнув, Эмили отскочила в сторону.
Было тихо. Только монотонный гул машины времени аккомпанировал этой тишине. Немного успокоившись, Эмили осторожно позвала: «Эй…» Но никто не отзывался. Наконец она решилась вновь заглянуть под диван. Её губы невольно расплылись в улыбке. Она смотрелась в собственное отражение. Под диваном лежало зеркало. Место было довольно необычным для такого предмета. Эмили оглядела зеркало. Оно так плотно сидело в своей мягкой оправе – будто было встроено в диван ещё на мебельной фабрике. Девочка аккуратно надавила на зеркало, но оно осталось неподвижным. Эмили озадаченно хмыкнула, поднялась с пола и вернулась к штурвалу.
