– Разве милосердная не поступала так прежде? Она не раз и не два лечила страждущих. Но Мири не касалась нитей, на которые был наложен запрет асторэ.
– И как же она справлялась?
– В текстах сказано, лишь «собственной силой». Она не трогала чужих плетений и не забирала силы у живых. «Отдавала лишь то, чем владела сама».
Бланке пришла в голову одна идея и, не благодаря за беседу, женщина поспешила к Виру, но Ради ее остановил.
– Госпожа! Пророчество, что привело нас сюда…
– Не сейчас.
– Но, госпожа. Это важно, и мы твои следы…
– Не сейчас! – на этот раз она ответила жестко. Точно так, как слугам дома, когда те забывались и смели ей перечить.
Удивительно, но дэво склонили головы, признавая ее право.
Вернувшись, она встала перед зеркалом, глядя на себя – связанную из черных, рыжих, алых, серых и белых шерстяных нитей. Указательным и большими пальцами правой руки взяла себя за левое запястье, нащупала нужную нить – ту, что мятой отдавалась во рту, стоило лишь коснуться. Потянула…
Не сдержала стона из-за боли. Словно вытаскивала из-под кожи нерв, а не темную нить. Поняла, что ноги не держат, сразу же села, чтобы не упасть, но не отпустила, продолжила тянуть.
Она поняла, как действовала Мири. Отдавала кому-то собственные силы. Бланка не была богиней, пускай троица мутцев и поклонялась ей, но ради Вира готова была на подобное. Хотя и не знала, чем придется расплачиваться впоследствии.
– У меня получится. – Почти ярд нити расплелся из нее. Она продолжала тянуть, с трудом борясь с болью, думая о том, что кажется проще было извлечь и размотать собственные кишки, чем получить желаемое.
Бланка заливалась слезами, плакала беззвучно, но сознания не теряла и внезапно даже пожалела, что рядом нет Лавиани. У той имелась чудесная способность – злить, и это сейчас придало бы сил госпоже Эрбет.
По ее ощущениям спустя сутки, хотя на самом деле не прошло и часа, она, перекинув первую нить через люстру, оплела правое запястье Вира и взялась за вторую. Наконец, ей удалось сплести свою паутину, и та запульсировала в такт биению сердца хозяйки, а потом – уже отзываясь на дыхание раненого.
Ощущая себя совершенно опустошенной, она, словно раненая кошка, свернулась в ногах у Вира и провалилась в неспокойный сон.
Сад, по-прежнему хранил следы боя: застрявший в стволе дерева арбалетный болт, сколы на стенах от ударов оружия, мелкие капли крови, темно-бордовой ржавчиной въевшиеся в плиты дорожки, вьющейся вокруг особняка. Тусклый день, холодный ветер треплет вялую листву, которая лишь совсем недавно распустилась, но из-за происходящего в Рионе быстро шагнула из весны в осень. Трава тоже пожухла, и оттого весь некогда уютный уголок между домом и высоким забором казался неухоженным и даже заброшенным.
Тэо остановился на его границе, увидев Вира и Бланку. Ученик Нэ, обнаженный по пояс, держал госпожу Эрбет за руку. На земле валялись срезанные, потемневшие от крови бинты.
Бланка, почувствовав присутствие акробата, повернулась к нему. Темная повязка на глазах ничуть не мешала ей понять, кто пришел. Ее губы тронула улыбка, и Пружина понял, что она рада его видеть.
– Не думал, что ты выберешься из кровати в ближайший месяц. Никаких намеков на твою рану, Вир. А говорят, что в мире больше не случается хороших чудес.
– Полагаю, так говорит Лавиани, – ученик Нэ с трудом сдержал усмешку. – Тот самый человек, который не дал мне отправиться на ту сторону. Ну, а Бланка завершила начатое.
