– Борька, какого черта? – всегда возмущался Влад на эти его исповеди. – У тебя же нет никакой внутренней свободы. А если ты сам в кого-то влюбишься до умопомрачения?!
При этих его словах Борька впадал в глубокую задумчивость, видимо, представляя эту самую «умопомрачительную любовь», потом глубоко вздыхал, качал большой круглой головой и мудро замечал: «Это не для меня. Ну, нравятся мне девчонки разные. Представляю всякую там эротику с ними. Но вот влюбиться так, чтобы рассудок потерять… Нет, это не мое. Столько суеты, а я покой люблю. И чтобы все в моей жизни текло ровно да гладенько».
– Но у тебя хотя бы кто-нибудь был?
– Ну да, я с Ленкой дружил и еще с Надей Соловейчик.
– Дружил в смысле «дружил», или?
– Или? Нет, вот «или» не было. Они девушки порядочные, блюдут себя.
– Ты в каком веке живешь? – Изумлялся Влад. – Да сейчас все девчонки уже в пятнадцать лет вовсю трахаются.
– Ну, это ты хватил, – добродушно прервал его тогда Борька. – Да мне, если честно, этого особо и не надо. Потом столько всяких проблем возникает: то она в тебя влюбится, то забеременеет, то еще что придумает. Нет уж, спасибо вам! Лучше я подожду немного.
– Ну, ты гигант! – восхищался Влад. – Я так не могу. Все время в какие-нибудь любовные истории влипаю. И точно, потом девчонки обязательно начинают крутить, хитрить чтобы подвести к женитьбе, или деньги бессовестно тянут: купи то, купи это… – Он глубоко вздохнул. – И все же – «без женщин жить нельзя на свете, нет!..» Помнишь, как мы с тобой в восьмом классе в оперетту на «Сильву» ходили, просвещались?
– Еще бы не помнить! Я тогда впервые новый костюм надел, с иголочки, а его прямо возле театра чертов голубь обделал. Да еще как обделал, сволочь!
– Причем, голубь перед этим очень хорошо отобедал. У тебя было такое растерянное и несчастное лицо!
– А ты сразу потащил меня к автомату в магазине, купил бутылку воды и носовым платком оттирал все это безобразие. И ржал, как лошадь.
Оба невольно расхохотались, припомнив в деталях ту анекдотичную историю.
Когда он поинтересовался у Борьки, можно ли прийти с девушкой, тот легкомысленно ответствовал, что разрешает Владику притащить хоть сотню девушек, ибо выпивки и жратвы хватит на всех, ещё и останется. Сейчас квартира в его полном распоряжении – родители на неделю смылись то ли на Мальдивы, то ли на Канары, он точно не помнит. И еще Борька строго-настрого предупредил, чтобы не вздумал покупать подарок – все эти идиотские мелочи, которые вечно дарят на день рождения, только место занимают, и потом неизвестно что с ними делать: вроде бы на фиг не нужны, но и выбросить неудобно, все-таки подарок. На том и расстались.
Влад тут же перезвонил Ясмин и пригласил на тусовку к старому другу. Она на удивление легко согласилась, чему он несказанно обрадовался, потому что их отношения застыли на уровне прогулки от универа до станции метро – походы в кино, театр или кафе она пока отвергала под благовидными предлогами.
В субботу после занятий Влад поджидал Ясмин возле главного входа в универ, и когда она появилась на крыльце, а потом легко сбежала по ступеням, вновь залюбовался естественной грацией девушки. На ней была светлая куртка, привычные синие джинсы, черная сумка через плечо. И темная волна волос, ниспадавших до талии, что вносило в ее облик какой-то восточный колорит. Все в ней было просто, гармонично – и невероятно. Она была удивительно хороша.
